– Она вздрогнула от притворного ужаса и улыбнулась.– Ну ладно, мне тоже пора бежать!
– Конечно, беги! – кивнула Кэндис.– Желаю приятно провести время.
– Я всегда приятно провожу время, даже если я провожу его плохо. Наверное, теперь мы увидимся только после того, как я вернусь с Кипра.
Она быстро расцеловала Кэндис в обе щеки и выскочила за дверь. Кэндис видела, как она лихим взмахом руки остановила такси, вскочила на заднее сиденье и укатила. Кэндис дождалась, пока такси скрылось за углом, сосчитала до пяти и чувствуя себя непослушным ребенком, который наконец-то остался один на один с сахарницей, снова повернулась к бару. Сердце громко стучало, но она не дрогнула.
– Я нашла вашу куртку! – донесся до нее голос гардеробщицы.
– Благодарю,– машинально ответила Кэндис.– Но мне еще надо на минуточку…– Она сглотнула.– Пожалуйста, повесьте ее пока обратно.
И, сорвавшись с места, она решительно ввинтилась в плотную толпу.
Еще никогда в жизни Кэндис не испытывала подобной уверенности в себе. Конечно, Мэгги и Роксана желали ей только добра, но в данном случае обе были не правы. Они не понимали ее до конца, да и вряд ли это было возможно. Ни та ни другая просто не знали, что значит получить шанс, которого ждешь всю жизнь. Наконец-то Кэндис могла совершить что-то хорошее, что-то поправить в этой жизни, которая по большей части была холодна и сурова к неудачникам – к тем, кому не повезло. И возможность сделать кому-то подарок была драгоценным даром и для самой Кэндис.
Оглядев бар, она сразу заметила Хизер: та стояла за стойкой бара, протирая стаканы и болтая с одним из официантов. Пробравшись туда, Кэндис остановилась у стойки, не желая мешать разговору. Наконец Хизер заметила ее и вскинула голову. На мгновение Кэндис показалось, что ее черты исказила злобная гримаса, но Хизер тотчас улыбнулась приветливо и радушно.
– Чем могу служить? – спросила она.– Еще коктейль?
– Нет, я просто… хотела сказать тебе пару слов,– ответила Кэндис, чувствуя, что почти кричит, стараясь перекрыть шум.– Насчет этой работы…
– Вот как?
– Да. Если хочешь, я могу порекомендовать тебя непосредственно владельцу издательства. Его зовут Ральф Оллсоп. Никаких гарантий это, конечно, не дает, и все же… В общем, приходи в редакцию завтра часам примерно к десяти. Сможешь?
– Конечно смогу! – Хизер просияла.– Это было бы чудесно, Кэндис! – Отставив в сторону стакан, она перегнулась через стойку бара и взяла Кэндис за руки.– Спасибо! – с чувством проговорила она.– Ты очень добра ко мне. Я даже не знаю, как тебя благодарить!
– Что ты, пустяки какие,– смутилась Кэндис.– Ведь мы все-таки старые школьные подруги.
– Да,– кивнула Хизер и снова улыбнулась.– Старые школьные подруги.

Глава 3

Когда они выехали на шоссе, начался дождь. Джайлс потянулся к приемнику и включил «Радио-III». В тот же миг салон заполнился безупречным, полнозвучным сопрано. После первых же тактов Мэгги узнала «Dove sono» – фрагмент из «Свадьбы Фигаро». По ее мнению, это была одна из лучших арий в истории мировой оперы. Наслаждаясь переливами божественного голоса певицы, Мэгги смотрела в забрызганное дождевыми каплями ветровое стекло и чувствовала, как ее сердце разрывается от сочувствия к выдуманной графине. Ну и что, что ее никогда не существовало? Разве в этом дело? Все равно было что-то бесконечно печальное и трогательное в том, как любящая жена, забытая мужем-развратником, вспоминает, что когда-то между ними существовали самая настоящая нежность и любовь. «Iо ricordo»…
Мэгги несколько раз моргнула, чтобы скрыть слезы. В последнее время ее мог заставить расплакаться любой пустяк. Буквально на днях Мэгги неожиданно разрыдалась, увидев по телевизору рекламный ролик, в котором мальчик лет семи готовил обед для двух маленьких сестренок. Сидя на полу, она буквально обливалась слезами, и, когда вошел Джайлс, вынуждена была отвернуться, притворившись, будто целиком поглощена новым журналом.
– Ну, как прошла ваша прощальная вечеринка в редакции? – поинтересовался Джайлс, перестраиваясь на соседнюю полосу.
– О, прелестно! – отозвалась Мэгги.– Я снова получила целую кучу подарков. Я и не знала, что все меня так любят.
– А что ты сказала Ральфу?
– Я обещала, что позвоню ему через несколько месяцев и скажу, как у меня дела. Впрочем, так я отвечала всем, кто спрашивал у меня, что я собираюсь делать после родов.
– Мне кажется, лучше было бы ничего не скрывать,– покачал головой Джайлс.– Ведь ты же решила, что больше не вернешься в редакцию.
Мэгги не ответила. Они с мужем много разговаривали на эту тему. С одной стороны, она обожала свою работу, которая к тому же неплохо оплачивалась. Мэгги чувствовала, что могла бы сделать на своем месте еще много интересного. С другой стороны, ей было очень трудно представить себе, как она будет каждый день оставлять ребенка и отправляться в Лондон на пригородном поезде. Да и какой смысл жить в большом загородном доме, чтобы видеть его только по выходным?
Мэгги почти удалось забыть, что еще недавно она была убежденной урбанисткой и никогда не мечтала о том, чтобы жить где-то за пределами Лондона. Джайлс потратил немало слов, убеждая ее, что их ребенку просто необходимы простор, природа, свежий воздух. «Лондон – нездоровое место, особенно для детишек»,– говорил он ей. И хотя Мэгги многократно указывала мужу, что на улицах столичного мегаполиса полным-полно детей, которые выглядят совершенно здоровыми и крепкими, убедить Джайлса ей не удалось.
Когда же он начал описывать чудесный старый особняк, акры зеленеющей травы, облицованные натуральным деревом комнатки, заплетенные плющом фасады, бассейн и теннисный корт, который они построят, Мэгги начала колебаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112