Филипп Делорм почувствовал тягу жены к молодому скульптору почти с первого дня знакомства и прекрасно понял, что будет дальше... Каждый раз, когда он перехватывал пристальный взгляд, устремленный на Фрэнка, сердце его сжималось от ревности. До встречи с ней он никогда никого не любил, и ее измены больно ранили его. Лорну же его долготерпение, причин которого она, как и большинство их общих знакомых, не понимала, буквально бесило. Она считала мужа слюнтяем, трусом, тряпкой, о которую можно вытирать ноги. Она не ценила его любовь. Возможно, если бы он устроил хоть раз бешеную сцену ревности, или избил ее, или завел любовницу, Лорна начала бы уважать его, но бедняга Филипп, обожающий свою жену, не нуждался в других женщинах.
Лежа без сна на диване в гостиной, он не раз решался уйти от нее, но стоило Лорне под утро на цыпочках прокрасться к нему в постель и, скользнув под одеяло, нежно прогудеть в ухо: "Бу-бу-у", вся решимость Филиппа таяла, как утренний туман под лучами солнца. Он еще пытался сопротивляться, хмурился, отворачивался, но уже понимал, что она опять одержала над ним победу, и никуда он от нее не уйдет. А через два-три месяца все повторялось: очередная скандальная интрижка Лорны, как правило, с кем-то из его коллег, сочувственные взгляды секретарш на киностудии, твердое решение развестись... Но Лорна, знавшая свою власть над мужем, бесстыдная, такая желанная и любимая, всегда побеждала.
Филиппу пришла в голову блестящая мысль-снять маленький фильм об этом чудесном месяце на море. Он буквально измучил всех, заставляя вести себя естественно, от чего получалось только хуже. Наконец, он придумал эффектный кадр: Фрэнк посадил обеих женщин себе на плечи, зашел с ними по шею в воду и по команде присел так, что все с головами погрузились в воду. Филипп стал снимать, в этот момент Фрэнк медленно выпрямился и, раздвигая воду мощной грудью, направился к берегу. Это было очень впечатляюще: русоволосый гигант на фоне багрового заходящего солнца выносит из морской пучины двух загорелых красавиц, испуганно прильнувших к его могучей шее. Кадр действительно получился эффектным, но на следующий день Фрэнка разбил жесточайший радикулит, проявлявшийся всякий раз после поднятия больших тяжестей. Утром он еле дотащился до пляжа и со стоном прилег на песок. Лорна, спустившись на пляж и узнав, что случилось, сбегала в отель и принесла баночку бесцветной жидкой мази.
- Ложитесь на живот,- приказала она Фрэнку.
- Вы что, решили пытать меня перед смертью?-возмутился он.-Лучше уж убейте сразу.
- Ложитесь, ложитесь, от этого не умирают. Ну быстро, переворачивайтесь на живот. Я сделаю вам массаж, от которого даже парализованные начинают плясать.
С помощью Филиппа и Дэйл она перевернула скульптора на живот (при этом Фрэнк едва не закричал от боли), затем густо намазала ему спину от лопаток до поясницы едко пахнущей мазью и встала Фрэнку на спину босыми ногами. Часто переступая ими, Лорна несколько раз осторожно прошлась по позвоночнику, не обращая внимания на стоны Фрэнка. Затем она стала вращаться на пятках, сначала медленно, потом все быстрей и быстрей. Внезапно остановившись, она поднялась на цыпочки и исполнила на могучей спине своего пациента что-то вроде испанской хоты. Фрэнк уже не стонал, а тихо покрякивал от удовольствия. Весь пляж с живым интересом наблюдал за столь необычным лечебным процессом. Наконец Лорна, тяжело дыша, спрыгнула на песок и пихнула своего подопечного ногой в бок.
- Вставайте, лежебока, и быстро сделайте сто глубоких наклонов вперед, не сгибая ног.
- Да что вы, Лорна,-заныл было опять Фрэнк,-смерти моей хотите? Какие наклоны, я шевельнуться не могу.
Но когда он начал подниматься, то на его лице отразилось величайшее изумление-боль исчезла. Он осторожно встал, нагнулся раз, другой, еще несколько раз-боли не было.
На следующий день, сидя в шезлонге у теннисного корта. где Филипп учил Дэйл правильной английской подаче, Фрэнк сокрушенно признался Лорне, что испытал необъяснимое чувство, какое-то странное наслаждение, смешанное с болью, когда она пальцами ног пощипывала ему кожу спины.
- Я тоже,-ответила Лорна, глядя ему в глаза.-Мне хотелось растоптать эту гору мышц, чтобы ты извивался подо мной от боли, и в то же время ужасно тянуло прижаться к тебе, хотелось ударить тебя и поцеловать.
Из-за курортного многолюдья у них не было возможности остаться вдвоем и, наверно, от этого, их взаимное желание все возрастало, становясь сильнее и неутоленней. За два дня они дошли до такой степени возбуждения, что, когда Лорна предложила Фрэнку поучить его до завтрака нырять с аквалангом, он сразу все понял и согласился. Филипп отнесся к этой затее неодобрительно, считая, что Лорна плохой инструктор и, случись что, она не сможет спасти своего подопечного.
Фрэнк обещал не заплывать глубоко и сразу же подняться на поверхность при первых признаках кислородного опьянения. С помощью Филиппа он подогнал лямки акваланга, слишком тесные для него, и вслед за Лорной, пятясь, вошел в воду.
Солнце стояло уже высоко. Видимость под водой была метров десять, и молодые люди могли не бояться потерять друг друга. Лорна плыла впереди, энергично работая ластами. Видимо, она руководствовалась какими-то ориентирами, потому что направлялась уверенно по прямой. Фрэнк с трудом поспевал за ней, задыхаясь с непривычки от нехватки кислорода. Дно довольно круто опускалось, и с увеличением глубины вода стала ощутимо давить на уши, маску сильно прижало к лицу. Фрэнк вспомнил инструкции Филиппа и несколько раз с силой выдохнул воздух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12