– Серьезно?
Я показал ей изнанку пиджака, где было вышито мое имя. Йоко от радости захлопала в ладоши. Я почувствовал умиление при виде такой непосредственности и удивился, что еще способен на подобные чувства.
Обычно если я оставался наедине с такой девчонкой, как она, то через пять минут уже трахал ее. Много таких я просто продал. Многих сделал наркоманками и заставил работать на себя. Одна покончила жизнь самоубийством.
Все женщины одинаковы после того, как переспишь с ними.
– Так чем вы занимаетесь, Танака-сан?
– А ты как думаешь?
– Вы менеджер в электронной компании.
– Правильно.
– Не угадала?
– Да нет, почти угадала.
– Правда? На такие вещи у меня чутье.
Я подумал, что «менеджер» – это даже забавно.
– Я еще загляну.
– Нет, не уходите!
– Мне завтра рано вставать.
Йоко проводила меня. Она была молода, и я заметил, что у нее прекрасная фигура.
– Правда, Танака-сан? Вы придете еще?
– Да, вероятно – на следующей неделе. Сейчас я немного занят.
Я кивнул и попрощался. А может, и не кивнул. Я все думал: «Все они одинаковы после того, как переспишь с ними».
– Я сошел с ума. – Опять моя старая привычка – рассуждать вслух. – Забыл обо всем на свете из-за какой-то девчонки.
Какое-то время я постоял, ворча на эту тему, потом двинулся по улице.
– Я ее оттрахаю. Потом сведу с каким-нибудь богатым ублюдком, и она выжмет его как лимон. Потом накачаю наркотиками и сдам Йоси.
Я брел, рассуждая сам с собой, когда внезапно услышал смех и остановился.
Двое парней стояли, прислонясь к телефонной будке, и потешались надо мной.
– Что смешного, сопляки?
– Сам с собой болтаешь, старик?
– Старик?
Они заржали. Внезапно я пнул одного из них в голень. Парень вскрикнул. Второй, казалось, не понял, что произошло.
– Постой, старичок.
Я уже хотел идти дальше, когда меня схватили за плечо.
– Что тебе, сопляк?
– Заткнись. Ты зачем это сделал?
– Таково мое ремесло.
Я засмеялся. Тот, которого я ударил, смотрел на меня с ненавистью.
– Надеюсь, у тебя нет особенных планов на вечер, папаша.
– Папаша?
– Действительно, для папаши ты уже староват.
– Время у меня еще есть, если ты об этом.
– Храбришься, старичок.
Он схватил меня за запястье; я стряхнул его руку.
– Не бойся, не убегу.
– Иди сюда. Здесь никого. Ты идешь?
– Не забудь, ты сам этого захотел.
– Не сильно ты испугался.
Он пошел вперед. Я молча следовал за ним.
Остановились они между двумя зданиями. Аллея была довольно широкая, прохожих – ни души. Я привык подмечать подобные детали, когда гулял по городу.
– А ты совсем не сопляк. Сколько тебе?
– Вполовину моложе тебя, старичок. Нужно двое таких, чтобы сравняться с тобой по годам. Поэтому нас будет двое против тебя. Пятьдесят на пятьдесят.
– Деретесь вы грязно, правильно? Так говорят якудза, вернее – дешевые якудза.
Его кулак устремился мне в лицо. Он задел меня по щеке, и я ощутил боль.
Я несколько сместился, чтобы видеть обоих. Второй не особо рвался в драку. Не потому, что был трусом, – видно, считал, что его приятель и сам справится.
Парень снова замахнулся. Я шагнул вперед и ударил его локтем в шею. Почти сразу развернулся и лягнул второго ногой в живот. Тот рухнул наземь; я вновь ударил ногой, и он согнулся вдвое. Я нанес еще несколько ударов. Парень больше не стонал, только молча корчился у моих ног. Второй кинулся на меня со спины, обхватив руками. Я укусил его за мизинец, а потом захватил палец и резко дернул назад. Хруст и судорога, прошедшая по телу нападавшего, говорили о том, что палец сломан.
Он отпрянул, сжимая поврежденную кисть пальцами здоровой руки, и согнулся; я резко ударил его ногой в подбородок.
«Ты у меня станешь настоящим красавчиком», – мельком подумал я и ударил сначала по глазам, потом в нос. Пронзительно крича, парень рухнул на асфальт. Я поставил ногу на его лицо и изо всех сил надавил.
– Отпусти нас, – прохрипел он.
Не давая ему говорить, я ударил его по губам ногой. Руки надо беречь; в драке их можно повредить, поэтому, пока есть возможность, лучше бить ногами.
– Пощади! Ты же убьешь!
Я ударил его по носу. Второго, неподвижно лежавшего на земле, пнул в промежность. Парень взвыл от боли, потом вой перешел в стон.
– Надеешься, что я вас отпущу, да? Думаешь одурачить меня, сопляк?
Первый пытался отползти, и его я тоже ударил в промежность.
Потом закурил и стал не спеша гонять их ползком по асфальту, время от времени пиная.
Хулиган. Вот кто я такой. Когда был молодым, всегда старался ввязаться в драку, спровоцировать ее, и эта тяга во мне не умерла.
Один из них перестал шевелиться. Он не был мертв. Когда я стал якудза, то заинтересовался, какими ударами можно убить человека. Не для того, чтобы ненароком не убить, а именно с целью научиться убивать без оружия.
Я наступил на лицо того парня, который не шевелился, и перенес на эту ногу весь вес своего тела. Парень завопил.
– Не пытайся провести меня, ты, засранец.
– Пощади!
– Погоди. Давай, что у тебя есть.
– Что?
Я снова надавил ногой. Он зашарил по карманам и достал бумажник.
Три банкноты по десять тысяч иен, две – по тысяче. У второго в бумажнике оказалась одна бумажка в пять тысяч иен.
– Этого мало.
– Но у нас ничего больше нет. Это все.
Я наступил на его рот. Нажал – четыре, пять раз. Услышал, как что-то захрустело под ногой. Он может заплатить и таким образом. Таким способом якудза утрясают дела по долгам, а им пришлось иметь дело с настоящим якудза.
Второго я еще несколько раз ударил в промежность.
– Не вздумайте пожаловаться копам. Тогда я вас точно убью.
Они только стонали.
Я вышел на главную дорогу, немного прогулялся, потом поймал такси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44