Знал бы — хотя бы ее не привозил сюда.’
Опять тишина. Черная аватара налита красками, но если смотреть чуть в сторону, то можно заметить совсем легкое призрачное мерцание — след пробегающей резонансной волны.
‘Что-то узнали?’ — спросил наконец шеф.
‘Так, сплетни. Тут говорят, к одному из членов группы, которая занималась каким-то проектом для ‘Вмешательства’, поступил видео-файл от Гэндзи. Не по геовэбу, по обычной университетской сети. Посмотрев его, тот человек сошел с ума.’
‘Это известно.’ — сказал Раппопорт.
‘Да, но еще говорят: к Гэндзи файл поступил из космоса. С орбиты, понимаете? Отследить его не смогли. Что это значит? Разве не все спутники известны?’
‘Не все, — сказал Раппопорт. — Их же много. Платформы всякие, базы, анклавы... У ‘Вмешательства’ есть как минимум один спутник, который мы не можем засечь. Эллиптическая орбита, высота, видимо, около двух тысяч километров. По некоторым данным мы можем судить, что это большая сфера с покрытием, препятствующим обнаружению. С объекта и был спущен груз, который перевозили из космодрома и который захватили дерекламисты. Возможно, видео-файл попал к Гэндзи оттуда же. Найдите Вомбата. Будьте осторожны.’
Оставаясь лицом к Дану, он поплыл наискось вверх, к далекому голубому куполу, чуть покачиваясь...
‘У вас дерьмовая аватара! — мстительно сказал вслед Данислав, показав на белый плащ. — Бурнус! Причем тут бурнус к ниндзя?’
Заставка геовэба, шарик в круглой клетке, мигнула и тут же исчезла. Вместо нее лазеры монокля запустили в зрачки Дана карту Университетов и пульсирующую красную точку там, где находился этот Вомбат.
— Ох ты! — сказал Данислав, отключаясь и снимая монокль. — Так он, выходит, в Общежитии сейчас...
— Кто?
Он покосился на сидящую рядом Нату и спросил:
— Ну что, идем? Ты круто смотришься, бэйби, как раз для такой вечеринки...
Ната надела вечернее платье из гладкой ткани с зеленовато-стальным отливом, и туфли на таких высоченных каблуках, что Дан теперь смотрел на нее снизу вверх. Пигментация ее тонка могла меняться, цвет Ната выбрала яркий — сидящий в волосах псевдоживой жук пылал алым. И прическу она сделала классную. Данислав машинально пригладил свои волосы. После выхода из геосети изменившиеся альфа-ритмы делали мир странным, как бывает, когда много раз подряд повторишь какое-нибудь слово, и оно потеряет смысл, превратившись в набор чудных звуков, — сейчас все предметы вокруг сделались чуждыми и лишенными смысла конгломератами непонятной, незнакомой материи. Ну а после работы с телесным компом Дан всегда остро чувствовал свое тело, его анатомию: вот верхняя апертура, ключица, лопатки, позвоночник, ребра, вот таз... кости, сухожилия и мышцы... все это покрыто где натянутой, а где уже и свисающей кожей... Его ладонь похлопала по затылку. Черепная кость, а дальше мозг — вполне обычный, разве что с правым полушарием, активным чуть выше среднего. Данислав своим мозгом был доволен, хотя иногда не понимал, что происходит вокруг. Вот как сейчас, к примеру...
Что касается Жиля Фнада, то лобные и височные доли коры его головного мозга, участки, формирующие стратегию поведения, были весьма, весьма специфическими. Ответственная за мораль и этику височная область напоминала раскаленный до густо-вишневого цвета, пышущий дрожащими волнами жара кусок металла, а желудочки мозга, предназначенные природой для образования и циркуляции ликвора, — такие огромные, что для мозгового вещества вокруг них и места почти не оставалось. Решетчатая кость казалась сильно увеличенной, лобные пазухи разрослись, — короче говоря, мозг у Фнада был небольшим, и работал он крайне странно. Какой-нибудь впечатлительный врач, если бы ему пришлось обследовать голову Жиля при помощи ядерно-магнитного томографа, долгое время после этого мучался бы ночными кошмарами.
С органами у него тоже было не все в порядке — главным образом потому, что значительная часть являлась искусственной, созданной на биологическом принтере по технологии NewsHP, когда пористую форму из синтетического желе наполняли органическими клетками, а потом, как из мягкого пластилина, лепили из получившейся смеси нужные органы, прошивали в них кровеносные сосуды — и заменяли ими то, что успело поизноситься или выйти из строя.
Жиль выбрался по резиновой ленте транспортера, когда-то переправлявшего в цех сырую глину, пересек карьер, а затем долго брел через необъятное бетонное поле, по которому ветер гнал тихо скрипящие лоскуты пластипапера, съежившиеся клочья дестабилизированной креп-фольги и асбестовую пыль. Изредка мимо пролетали брошенные тонк-жуки, Фнад даже попытался поймать одного, чтобы связаться с ламой, но жук, надрывно звеня, будто кто-то пытался дозвониться по нему, тяжело взмахивая пластиковыми крыльями, полетел прочь. Почти разряженный, но еще подчиняющийся сторожевой утилите, принуждавшей его избегать всех, кроме хозяина, он вдруг задергался, окутался фиолетовым дымком и рухнул на землю. Это уже явно была работа подцепленного через геовэб вируса. Ходили слухи, что недавно хакеры наловчились клепать вирусы, которые из операционных систем тонк-жуков в виде звуковых кодов могут переходить в мозг человека, если тот воспользуется зараженным устройством, так что Жиль плюнул и пошел дальше. Впереди виднелись размытые силуэты Университетов, в другие стороны тоскливый пейзаж тянулся до горизонта. На краю поля обнаружился ручной насос, весь заржавевший, но еще действующий, и Жиль кое-как помылся, отчистил одежду: не хватало еще, чтобы в городе к нему пристали бюрики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83