Убийство короля на Зеленых Островах просто невозможно.
– Верно.
– А потом я задала себе вопрос: почему все решили, что Оберон умер? Королева уцелела, его ближайшие друзья остались в живых… Вся эта история выглядела слишком странно. И есть еще одно несоответствие, которое меня все время беспокоило. Вы сказали, что потеряли руку, спасая Повелителя Молний из огня. Но на моей памяти вы оказались единственным, кому удалось дотронуться до Повелителя Молний, хотя пробовали многие. Доран, Аларик, Озрик. Я сама. Ни у кого не получилось, хотя некоторых из перечисленных нельзя было упрекнуть в недостатке старания.
– Тот факт, что Повелитель Молний подчиняется Ринальдо, служил лучшим доказательством моей смерти.
– Но как вы это провернули? Как вам удалось отказаться от артефакта, имеющего собственное мнение?
– Ценой руки меча, – сказал Оберон, снова помахав обрубком левой руки. – Магия – это в первую очередь символизм. Когда я отрубил собственную руку, я ясно дал артефакту понять, что не желаю более иметь с ним ничего общего. И он нашел следующего по списку.
– Вы знали, что это сработает?
– Мы с Исидро полагали такой исход достаточно вероятным, чтобы рискнуть.
– А что произошло с настоящим Мигелем?
– Он был слишком близок ко мне, и он был против моего решения. Это его обожженный труп нашли на пепелище моего дворца и приняли его за меня. Собственно говоря, так я это и задумывал.
– Вы не щадите никого. Иметь вас другом так же опасно, как и врагом.
– Все средства хороши для достижения великой цели.
– И какова же великая цель?
– Вот она. – Оберон аккуратно дотронулся до моего живота и тут же отдернул руку. – Будущее.
– Чье это будущее?
– Эльфов, – сказал Оберон. – Чистокровным эльфам не выжить в этом мире, их осталось слишком мало, и они почти потеряли способность к деторождению. Спасти нашу расу может только союз с людьми. Вы носите в себе символ такого союза.
– Эльфам не нравятся человеческие женщины.
– Большинству эльфов, – поправил меня Оберон. – Ситуация изменится, когда ими будет править король-полукровка. Она меняется уже сейчас, разве не так?
– Вы рассчитывали именно на такой вариант?
– Не совсем, – сказал Оберон. – Я надеялся, что Ринальдо будет править еще долгие годы. И что его человеческая жена принесет ему не одного ребенка, как это происходит у эльфов, а нескольких здоровых сорванцов. И эльфы будут завидовать своему королю. И последуют его примеру. Это должно было сработать, уверяю вас. У подавляющего большинства эльфов нет никаких шансов обзавестись чистокровным потомством. Они все чаще начинали смотреть в сторону женщин Вестланда, и пример Ринальдо должен был только подстегнуть их. Дать им толчок в том направлении, по которому они уже были готовы пойти. Я не знал, что сын Ринальдо станет королем еще до своего рождения. Двадцать лет назад никто не мог предвидеть этой войны.
– Почему вы не сделали этого сами? Человеческие женщины настолько вам отвратительны, что вы предпочли официально умереть, свалив все на своего сына? Вы действительно трус и предатель, Оберон. Хорошего человека Змеем не назовут.
– Моему выбору было много причин, – сказал Оберон. – Я любил Александру, но мог бы растоптать свою любовь ради высших интересов. Все гораздо проще… Я слишком эксцентричный король, чтобы убедить кого-то последовать моему примеру. Для этого требовался кто-то новый. Молодой. Ничем не запятнанный. Чистый.
А еще надо, чтобы эльфы истосковались по своему королю и готовы были принять на троне кого угодно, лишь бы он притащил с собой древний артефакт. Два с лишним десятилетия без королевской власти здорово этому способствовали. Великий режиссер поставил большой спектакль, двадцать лет двигая марионеток из-за сцены. Но высказывать свои мысли вслух я не стала. Все и так очевидно.
– Вы – редкостная сволочь, Оберон, – заметила я.
– Знаю.
– Принц Озрик тоже был в курсе вашего плана?
– Нет. Только я, Исидро, Диего…
– И Гарланд. Он все это время являлся вашим источником информации на островах.
– И Гарланд, – согласился Оберон. – Он действительно мой лучший ученик. Мой, а не Мигаэля Кодэбаира.
– Ринальдо называли обманщиком. Но настоящий обманщик тут вы.
– Я не ищу оправданий, – сказал Оберон. – Я сделал то, что считал нужным сделать, и так, как это было нужно. Я имитировал свою собственную смерть и вывез беременную жену с островов, чтобы мой сын родился и вырос на континенте, не имея возможности познакомиться с эльфийскими женщинами. Здесь он был бы моим наследником, и невесты, некоторые старше его на пару веков, выстраивались бы в очередь. Мне нужно было создать условия, чтобы он полюбил женщину Вестланда. Обычную женщину.
– Вам не повезло – он встретил меня.
– Мне повезло, – сказал Оберон. – И Ринальдо повезло. Вы были бы ему хорошей женой. И вы будете хорошей матерью его сыну. И хорошей королевой.
– Мое правление кончится через пару недель, одновременно с родами.
– Очень в этом сомневаюсь. Младенец, даже с моей кровью в жилах, не способен править.
– Доран станет регентом.
– Не станет. На Зеленых Островах не может быть регента при живой королеве, владеющей Повелителем Молний. У нас уже были королевы, правящие после смерти своих мужей. Королевы-матери.
– Глупая система, – сказала я. – К тому же меч признал своим владельцем не меня, а ребенка. Вряд ли я смогу прикоснуться к нему после родов.
– Я заключил бы с вами пари, но мой корабль отплывает сегодня вечером, – сказал Оберон. – Повелитель Молний – это не просто меч, не просто магический артефакт, не просто символ власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99