– А попасть сюда – как прекрасный сон.
Лайонел кивнул.
– Я рад, что тебе понравилось. Хорошо, что ты будешь рядом. Я редко здесь бываю, но если смогу еще что-то сделать…
– Ты и так столько сделал, Лай.
И это была правда. На следующий день Лайонел заехал за ним, опустил верх «мустанга», и в три приема они перевезли вещи Джона. Казалось, их были целые горы, но с их помощью мальчик сотворил со своей комнатой чудо, и Лайонел, зайдя к нему в субботу вечером, едва узнал ее. Он остановился в дверях и онемел.
– Боже, что это? – едва смог он задать вопрос. Джон задрапировал тканью одну стену, расставил горшки с цветами, развесил портьеры, над кроватью – картина, две лампочки теплым светом освещали плакаты – комната выглядела как с рекламной картинки в дорогом журнале. На полу лежал маленький белый коврик.
– Это твоя мама сделала? – Лайонел знал, что она декоратор, но никак не мог взять в толк, что это сотворил Джон, и всего за несколько часов. В драпированных тканью корзинках торчали журналы, повсюду – подушки, манившие прилечь. Маленький рай. Лайонел не находил слов, но все было ясно по его лицу.
– Да нет, я сам. – Джон остался доволен произведенным эффектом. Ему все говорили, что у него талант дизайнера по интерьеру, он мог неузнаваемо изменить комнату за несколько часов с помощью любых подручных вещей. Мать считала, что сыну следует использовать свой природный дар, что в этом деле он намного способнее – ей на это нужны месяцы упорного труда, а ему достаточно пары часов. – Я люблю это занятие.
– Может, ты махнешь волшебной палочкой и в моей комнате? Она до сих пор похожа на тюремную камеру, а я прожил в ней почти год.
Джон рассмеялся.
– Ладно, как-нибудь займусь. – Он огляделся. – Знаешь, у меня два лишних горшка с цветами, хочешь?
Лайонел улыбнулся.
– Конечно, но у меня они сразу засохнут, стоит только войти в комнату. Я не умею ухаживать за растениями.
– А я буду поливать их вместе со своими. Юноши обменялись улыбками. Лайонел посмотрел на часы. Было семь.
– Пошли поедим гамбургеров?
Эти слова опять напомнили Лаю о прошлом. Он снова вспомнил Пола, и стало еще страшнее, когда Джон согласился и предложил поехать именно туда, куда Лайонел отправился тогда со своим первым любовником. Он мрачно жевал, вспоминая их первую ночь в Малибу. Он не слышал о Поле несколько месяцев, но однажды видел его в проехавшей мимо машине на Родео Драйв. Пол сидел на пассажирском месте в бежево-коричневом «роллсе»; за рулем был красивый пожилой мужчина. Они о чем-то оживленно говорили, улыбались друг другу, потом Пол засмеялся… И вот он снова здесь, с Джоном, лучшим другом своего младшего брата. Как странно… Еще более странное ощущение овладело Лаем, когда они вернулись домой. Двое соседей остались на ночь у подружек, а еще двое уехали – учебный год закончился.
– Спасибо за ужин. – Джон улыбнулся. Ребята удобно устроились в гостиной, и Лай поставил пластинку. Две лампы в люстре перегорели, и свет был неярким. Джон зажег свечу на соседнем столике и огляделся.
– Лай, с этой комнатой надо поработать. Лайонел засмеялся.
– Возможно, ты быстро преобразишь ее, но, думаю, ребята тебя разочаруют. Гостиная всегда выглядит так, будто на нее сбросили бомбу.
Джон засмеялся.
– Мои сестры такие же. – Потом он посерьезнел. – Я никогда раньше не жил радом с мужчинами, только с отцом, конечно. И привык, что вокруг меня все время девочки. Сначала было даже страшно. – Он улыбнулся. – Должно быть, это кажется тебе ненормальным.
– Нет, у меня тоже три сестры.
– Но у тебя есть Грег. Я всегда был близок с мамой и сестрами. И скучаю по ним.
– В общем, это хорошая закалка, пригодится, когда женишься. – Лайонел снова улыбнулся, подумав, а не проверяет ли он мальчика? Потом сказал себе – так нечестно, Джон еще ребенок… Но в таком же возрасте он встретил Пола… Однако Пол был гораздо опытнее… А сейчас Лай играет его роль. Он, конечно, не так опытен, как Пол, но уж наверняка не чета мальчику. С чего начать? Как спросить его об этом? Он попытался вспомнить, что говорил тогда Пол. Но слова разбегались… Лай вспомнил, как они бродили по пляжу… Пол спросил что-то вроде того, не чувствует ли он смущения. Но здесь нет пляжа, и Джон вовсе не смущен. Немного робеет, но он никогда и не был шумным, как Грег. Приятный молодой человек… Однако Лайонел никак не мог припомнить, чтобы Джон гулял с девочкой…
Они поболтали, потом Лайонел встал, сказав, что собирается принять душ. Джон кивнул – и он тоже. А через десять минут постучал в дверь ванной, извинился и, стараясь перекричать шум воды, горячими струями которой Лайонел пытался очистить свои мысли и плоть, спросил:
– Извини, Лай. У тебя есть шампунь? Я забыл свой.
– Что? – Лайонел отодвинул занавеску и увидел обнаженного Джона с полотенцем вокруг бедер. Он почувствовал, как напряглось его тело, и прикрылся занавеской, чтобы Джон не заметил восставшей плоти.
– Я спросил, есть ли у тебя шампунь?
– Конечно. – Он уже помыл голову, волосы были мокрые и чистые. – Вот, держи. – Он подал Джону флакон, и тот с благодарной улыбкой исчез. Но быстро вернулся, снова в полотенце, с влажными волосами. Тело было литым, с мускулами футболиста.
Обнаженный Лайонел ходил по своей комнате, убирая вещи и напевая. Он включил радио, Леннон и Маккартни пели «Естедэй». Джон вернул ему шампунь.
– Спасибо. – Казалось, он задержался в дверях, и Лайонел отвернулся, желая, чтобы тот ушел. Он не хочет ничего начинать, не хочет никому причинять неприятности. То, как он живет, – его дело, и незачем втягивать сюда кого-то еще. И тут он вдруг ощутил на своей спине руку Джона и почувствовал, будто через него пропустили электрический ток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130