На обратном пути обе были молчаливы и печальны. Когда они приехали домой, Дафна ушла к себе в комнату, и на этот раз не она звонила Мэтью, а он позвонил ей. По ее голосу он моментально понял, в каком она настроении, он это предвидел и поэтому позвонил.
– Дафф, у тебя сейчас наверняка отвратительное настроение, а?
Она улыбнулась сквозь слезы и кивнула:
– Да, в этот раз было тяжелее, чем когда-либо. Совсем иначе, чем когда я прощалась с ним в школе.
– А ты не забывай, что ведь и школа не навсегда. Наступит день, когда он вернется к тебе насовсем.
Она вытерла нос и глубоко вздохнула:
– Трудно себе представить, что этот день когда-нибудь наступит.
– Наверняка наступит. И довольно скоро. А в ближайшие месяцы ты будешь страшно занята на съемках.
– Уж лучше бы я не подписывала этот чертов контракт. Я была бы в Нью-Йорке, ближе к Эндрю.
Но они оба знали, что ее слова не вполне серьезны. Это отчасти была реакция на его отъезд.
– Тогда поторопись, черт подери, чтобы поскорее закончить и вернуться домой. Я бы тоже против этого не возражал. Знаешь, ты единственный родитель, которому я могу пожаловаться.
Она засмеялась в трубку и легла на спину на кровать.
– Ей-богу, Мэтт, иногда жизнь кажется такой тяжелой.
– Ты видала и похуже.
– Спасибо, что напомнил. – Но она по-прежнему улыбалась.
– Не за что. Всегда рад.
Они привычно шутили друг с другом. Дафна делилась с ним всеми своими проблемами, которые концентрировались на работе и на сыне, больше ей не о чем было ему рассказывать.
– Когда ты приступаешь к съемкам?
– Послезавтра. У актеров в прошедшие две недели была примерка костюмов. Но в ближайшие два дня они еще не начнут. А до тех пор, мне не надо появляться на площадке. Мне, возможно, придется переписывать часть сцен и вообще следить, как все получается. Теперь я в принципе просто консультант. Все дело за режиссерами и актерами.
– А ты уже познакомилась с актерами?
– Да, со всеми, кроме Джастина Уэйкфилда. Он был на натуре в Латинской Америке и, думаю, вернулся всего пару дней назад.
– Обязательно расскажи мне, что он собой представляет. – В голосе Мэтта прозвучали какие-то новые нотки, но она этого не заметила.
– Наверное, прохвост – я так думаю. Любой такой красавчик непременно должен быть избалован.
– Не обязательно. Он может оказаться отличным парнем.
– Меня по-настоящему волнует только то, чтобы он не халтурил на съемках.
Это была история о современном мужчине, в жилах которого течет индейская кровь, о том, как он решил пренебречь этим обстоятельством, но в конце концов именно в этом обрел себя. Это был рассказ о мужестве, о самоутверждении – сильная антирасистская вещь, и всех удивляло, что автором была женщина.
Если бы Джастин Уэйкфилд хорошо сыграл эту роль, он мог бы получить «Оскара», и Дафна полагала, что он понимал это. Он был эффектным белокурым киногероем, которого боготворили чуть ли не все женщины в стране, и, конечно, мог бы способствовать тому, чтобы «Апачи» стал настоящим событием.
– По крайней мере мы знаем, что он может играть.
– Если у тебя найдется минутка, позвони мне и расскажи, как идут съемки.
– Обязательно, а мне хочется знать, как дела у Эндрю, независимо от моей занятости. У меня на студии будет телефон, по которому ты сможешь меня найти. Я позвоню тебе сразу, как только разберусь, что это такое. Возможно, придется поехать на натурные съемки в Вайоминг, но ненадолго. Сначала будут сниматься сцены в павильоне.
– Я тебе еще попозже позвоню, когда Эндрю прилетит.
– Спасибо, Мэтт.
Как обычно, разговор с ним принес ей утешение, и она уже не чувствовала такого отчаяния от прощания с сыном.
– Мэтт?
– Да?
– А кто тебе доставляет это благо?
– Какое? – Он не понял.
– Утешает тебя. Ты всегда утешаешь меня, а это не совсем справедливо.
Он был единственным за многие годы человеком, в котором Дафна находила поддержку, и иногда она чувствовала себя виноватой.
– Дафф, все, что делается ради близких людей, делается бескорыстно. Не мне тебе это объяснять.
Она молча кивнула. Он был прав. И она тоже.
– Я позвоню тебе позже.
– Спасибо.
Они положили трубки, и Дафна задала себе вопрос, что бы она делала, если бы там не было Мэтью.
Глава 26
Съемки фильма «Апачи» начались в павильоне «А» студии «Комсток» в пять часов пятнадцать минут утра во вторник. Они должны были начаться в понедельник, но не начались, потому что исполнительница главной женской роли, Морин Адамс, заболела гриппом. По подсчетам продюсера, задержка стоила студии нескольких тысяч долларов, но это было учтено в бюджете, а Джастину Уэйкфилду дало дополнительный день на знакомство со сценарием и обсуждение роли с режиссером Говардом Стерном, старым голливудским профессионалом. Стерн был предан сигарам и ковбойским сапогам, любил кричать на своих актеров, но в то же время, бесспорно, был наделен талантом и прославился блестящими фильмами. Дафна была очень рада, что режиссуру доверили ему.
В то утро Дафна встала в три тридцать утра, приняла душ, оделась, приготовила яичницу себе и Барбаре и без четверти пять была готова к выходу. Лимузин ждал. Они прибыли к павильону точно в назначенное время. Там уже собралась большая часть группы, режиссер курил сигары и ел с оператором пончики. Морин Адамс уже была в гриме. Джастина Уэйкфилда нигде не было видно. Дафна поздоровалась с персоналом, и ей представили режиссера, который сунул пончик в карман рубашки и мгновение пронзительно смотрел на нее, прежде чем с широкой улыбкой протянул ей руку.
– Какая вы маленькая, а? Но хорошенькая, чертовски хорошенькая. – Потом он наклонился и шепнул ей на ухо:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105