Чарли не нужно было даже закрывать глаза, чтобы представить себе толпу элегантных джентльменов и леди в шуршащих кринолинах, которые когда-то заполняли гостиные и скользили по навощенному паркету в стремительном вальсе или кадрили. Солнце, цветы, музыка — вот о чем Чарли хотелось думать сейчас, и он почти забыл, что на дворе стоит декабрь и за стенами завывает вьюга. На мгновение он как будто вернулся в прошлое, и ему захотелось остаться там навсегда, чтобы, сидя у очага, без конца любоваться красотой дома, совершенством его пропорциональных комнат и изысканностью их убранства. Еще нигде и никогда Чарли не испытывал ничего подобного. Этот дом рождал в нем желание пробыть здесь как можно дольше, и вместе с тем он был так похож на мираж, что Чарли мог только глазеть по сторонам, торопясь насладиться всеми деталями интерьера, пока они не растаяли в пустоте.Все здесь было совершенно, как на картинах мастеров Возрождения. Даже краски на стенах были тонко подобраны, в соответствии с назначением каждой конкретной комнаты. Например, стены столовой были маслянисто-желтыми, как солнце; в гостиной краски были спокойными, точно цветы на тенистом лугу, а крошечная комнатка, которая, очевидно, когда-то служила будуаром таинственной и загадочной Саре Фергюссон, была голубовато-серой, словно теплые летние сумерки.Такой красоты Чарли еще никогда в Жизни не видел — он даже не думал, что такое возможно, — однако, несмотря на все это, ему почему-то было очень легко представить себе людей, которые здесь когда-то жили: настоящих людей, из плоти и крови, которые знали и горе, и счастье, и любовь.— Кем она была? — с благоговением прошептал Чарли, снова переходя из комнаты в комнату и окидывая взглядом лепные украшения на потолке и позолоченные резные карнизы. Все было сделано с большим вкусом и так умело, что позолота нигде не облупилась, а дерево не растрескалось. Стоя в спальне Сары Фергюссон, Чарли пытался представить себе, была ли она молодой или старой, ослепительно красивой или просто обаятельной. Что в ней было такого, что заставило французского дворянина выстроить для нее это маленькое чудо? Чем она так пленила его?Пока Чарли знал только то, что Франсуа де Пеллерен был графом, а Сара — графиней, но это мало что объясняло. А точнее — не объясняло почти ничего. Только красота, умиротворенный покой и настроение безмятежного счастья, которое навевали эти стены, могли помочь ему кое о чем догадаться. Чарли чувствовал, что Сара и Франсуа были живыми людьми, со своими страстями, со своими желаниями, со своим прошлым, и неожиданно ему захотелось узнать о них как можно больше. Но Глэдис, как ни странно, была очень осторожна и отчего-то вовсе не спешила рассказать ему все, что она знала об этой паре.— Сара Фергюссон была очень красивой женщиной, — сдержанно ответила она, когда Чарли засыпал ее торопливыми вопросами. — Так, во всяком случае, я слышала. Я видела только один ее портрет — в одной старой книге, которая находится в библиотеке местного Исторического общества в Шелбурне. Вообще говоря, в наших краях мало кто неслыхал, о ней. Когда Сара приехала в Америку, она купила под Дирфилдом участок земли и стала вести фермерское хозяйство, которое, впрочем, едва ли обеспечивало продуктами даже ее самое… Как бы там ни было, такой поступок не мог не всколыхнуть местное общество, ведь что ни говори, а она была настоящей аристократкой. Ну а потом появился Франсуа… Они долго жили вдвоем в маленьком домике на другом конце поляны, жили, пока не поженились, — по тем временам это было совершенно неслыханным делом! Ну а потом Франсуа построил для нее новый дом — шале, как ты его называешь…Услышав эти слова, Чарли невольно улыбнулся. Ему очень хотелось увидеть портрет, о котором упомянула Глэдис. Чарли не исключал также, что если он хорошенько пороется в архивах местного Исторического общества, то сможет найти и другие упоминания о странной чете… Может быть, ему даже повезет, и он найдет еще одно изображение таинственной Сары Фергюссон. Конечно, фотографию тогда еще не изобрели, зато искусство гравюры было распространено гораздо шире, чем теперь. Да и французский граф тоже не давал ему покоя, и про себя Чарли решил, что, как только они вернутся в Шелбурн-Фоллс, он отправится в Историческое общество и попытается получить доступ к старым архивам.— А что было с ними потом? — с интересом спросил он. — Они вернулись в Европу или остались здесь?— Франсуа умер, а Сара еще долго жила в этом доме. Она никуда не уехала и, насколько мне известно, здесь же и скончалась… — Глэдис знала, что Сара Фергюссон даже похоронена была совсем недалеко, на маленькой лесной поляне, в пяти минутах неторопливой ходьбы, но Чарли она об этом не сказала. Пока не сказала.— Примерно в полумиле отсюда есть водопад, — промолвила она после небольшой паузы. — Индейцы считали его священным. Пока Франсуа был жив, они с Сарой ходили к нему чуть ли не каждый день, а после его смерти Сара продолжала ходить туда одна. Ей ничто не угрожало — местные индейцы очень уважали Франсуа. Они даже приняли его в свое племя — ведь он был женат на дочери одного ирокезского вождя.Чарли недоуменно посмотрел на Глэдис, количество вопросов не уменьшалось.— Но как они — я имею в виду Сару и Франсуа — оказались вместе, если оба были связаны браком с другими людьми? — смущаясь, спросил он, но Глэдис не знала подробностей и не сумела ему ответить.— Я думаю, что они просто очень любили друг друга, — сказала она с легкой печалью. — Насколько я знаю, они прожили вместе очень недолго — Франсуа был старше Сары, да и умер он не по возрасту рано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92