Мы идем на пляж.
— Попала в снегопад! В сентябре? Ты с ума сошел. Послушай, дорогой, я правда не могу. — Но его предложение ей понравилось, и Ян это знал.
— Можешь-можешь. Если понадобится, я тебя похищу.
— Наверное, я смогу прийти туда попозже.
— Ты ухватила суть. — Ян одарил ее улыбкой триумфатора и нажал на газ.
— Как прошел день?
— На удивление хорошо. И было бы еще лучше, если бы ты была дома. Я набрался у Энрико и не знал, куда себя деть.
— Не сомневаюсь, ты кого-нибудь подцепил. — В ее тоне не было злобы, а лицо сохраняло непроницаемое выражение.
— Не-е. Ничего особенного.
Глава 3
— Джесси, ты — самая лучшая женщина из всех, кого я знаю.
— Взаимно. — Она лежала на животе, улыбаясь ему, в воздухе витал запах их тел, волосы у обоих были взъерошены. Они недавно проснулись и в очередной раз занялись любовью.
— Это не может быть взаимно, глупышка. Я не красавец.
— Нет, ты — замечательный мужчина.
— А ты — восхитительно старомодна. Ты должна жить с писателем.
Джесси опять улыбнулась, и он нежно провел пальцем по ее спине.
— Дорогой, если ты будешь продолжать в том же духе, у тебя будут неприятности. — Она затянулась сигаретой, которую они вместе курили, и выпустила дым над его головой, прежде чем сесть, чтобы вновь поцеловать Яна.
— Джесси, когда мы идем на пляж?
— А кто сказал, что мы идем на пляж? Боже мой, дорогой.
Мне надо наведаться в свой магазин. Я не была там целых три недели.
— Подумаешь, будет днем больше. Ты же сказала, что пойдешь сегодня со мной на пляж. — Ян был похож на надувшегося ребенка.
— Нет.
— А по-моему, да. Ну почти да. Я сказал, что похищу тебя, и кому-то, кажется, понравилась эта мысль.
Джесси засмеялась, проведя рукой по его волосам. Ян был невозможен. Большой ребенок. Но такой хороший.
Она никогда не могла возразить ему.
— Знаешь что?
— Что? — Ян остался доволен, когда опустил взгляд на ее лицо. Утром она была красивой.
— Ты невыносим, вот что. Мне нужно работать. Как я могу пойти на пляж?
— Очень просто. Позвони девочкам и скажи, что ты появишься завтра. И мы — свободны. Легче не бывает. Не упускать же такой денек.
— Может быть, лучше потратить его с большей пользой?
Заработать на жизнь, к примеру. — Такие доводы были ему не по душе. В них крылся намек на то, что он не вносил свою лепту в семейный бюджет. — Как насчет того, чтобы я поехала утром и вернулась пораньше?
— Хорошо, возвращайся, как только опустится туман.
Джессика, ты прямо горишь на работе.
Но она, обнаженная, уже направилась на кухню, чтобы сварить кофе, и ответила на ходу:
— Обещаю, что уйду из магазина в час. Устраивает?
— Лучше, чем ничего. Боже, как ты нравишься мне со спины. Ты сбросила вес.
Джесси улыбнулась и послала мужу воздушный поцелуй.
— В час, обещаю. И мы сможем там пообедать.
— Значит ли это то, что я подумал? — Ян опять улыбался, и она кивнула. — Тогда я заеду за тобой в двенадцать тридцать.
* * *
«Леди Джей» разместилась на первом этаже ухоженного старого особняка чуть в стороне от Юнион-стрит. Здание было покрашено в желтый цвет, а витрины отделаны белым. Название выгравировали на небольшой медной табличке, прикрепленной к двери. Джесси распорядилась, чтобы сделали широкое венецианское окно. Дважды в месяц она сама выставляла новые товары в витрине, делая это просто и эффектно.
Она остановила «морган» у входа и подняла глаза, чтобы посмотреть, какие изменения произошли в витринах за время ее отсутствия. Коричневая юбка из твида, рубашка цвета верблюжьей шерсти, янтарные бусы, вязаная шляпка с отделкой и маленький рыжеватый жакет, повешенный на спинку стула из зеленого бархата. Все это выглядело чертовски привлекательно, а самое главное — удачный выбор для осени. Не для бабьего лета. Но это не так важно. Никто не покупал для бабьего лета, вещи приобретались на осень.
В то время, пока она брала дипломат из машины и шла к двери, перед ее мысленным взором промелькнули туалеты, которые она заказала в Нью-Йорке. Дверь была открыта: девочки знали, что она будет рано.
— Посмотри, кто пришел! Зина! Джесси вернулась. — Миниатюрная девушка восточного типа с хрупкими чертами лица хлопнула в ладоши, вскочила на ноги и с восторгом подбежала к Джесси. — Потрясающе выглядишь!
Длинноногая и светловолосая Джесси была полной противоположностью изящной японке. Ее блестящие черные волосы были модно подстрижены.
— Кэт! Ты обрезала волосы! — Джесси на какое-то мгновение потеряла дар речи. Еще месяц назад волосы японки доходили до талии, когда она не укладывала их тугим узлом на затылке. Девушку звали Катсуко, что означает «мир».
— Мне надоело с ними возиться. А как тебе это нравится? — Улыбаясь, она сделала пируэт на одной ноге, волосы закружились вслед за ней. Катсуко пришла в черном, она предпочитала этот цвет, подчеркивавший легкость ее фигуры. Именно кошачья грация девушки послужила поводом для такого прозвища.
— Мне нравится. Шикарно.
Они улыбнулись друг другу, но тут их прервал радостный возглас:
— Боже милостивый! Ты — дома!
Это была Зина. Чувственная полногрудая южанка с золотисто-каштановыми волосами, которые танцевали вокруг головы венцом мелких кудряшек, и карими глазами. Ноги у нее были потрясающе сексуальные. Мужчины таяли, когда она шла, а ей нравилось их дразнить.
— Ты заметила, что Кэт сделала со своими волосами? — Она так произнесла слово «волосы», как будто это было что-то незыблемо-вечное. — Я бы год ревела, — улыбнулась она. Каждое свое слово Зина превращала в ласку. — Как Нью-Йорк?
— Бесподобный, замечательный, ужасный, отвратительный и жаркий. Приятно и с пользой провела время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19