Умирающий отец молился о том, чтобы жизнь была добра к ней и чтобы когда-нибудь она встретила хорошего человека и была с ним счастлива.
– Никогда не покидай этих мест навсегда... – Он произнес эти слова почти шепотом, и она сначала не поняла его.
– Что, папочка? – Ее голос был таким же тихим, как и его, но пальцы, сплетенные с пальцами старика, были намного сильнее.
– Ранчо... долину... Ты родилась здесь, и конечно, я хочу, чтобы ты увидела мир... но это... – казалось, что ему тяжело дышать, – но это ранчо... знай, оно всегда принадлежит тебе... и всегда будет принадлежать.
– Я знаю об этом, папочка. – Она не хотела говорить об этом. Похоже, он прощается с ней, а она не могла этого ему позволить. – А теперь постарайся уснуть.
Но он покачал головой. На это у него уже не оставалось времени. Скоро он уснет навечно, а сейчас ему нужно поговорить в последний раз со своей младшей дочерью, со своей любимицей, со своей малышкой.
– Том не знает, как управляться с ранчо. – Она и сама это уже давно поняла, но не стала говорить об этом отцу, а только кивнула. – И в один прекрасный день Джед захочет заниматься чем-нибудь другим, он не любит землю... так, как любим ее мы... ты и я... Когда ты посмотришь мир и когда не станет твоей матери, Кристел, я хочу, чтобы ты вернулась сюда... Найди хорошего человека, который не станет обижать тебя, мою маленькую девочку... – Он улыбнулся ей, и ее глаза наполнились слезами, в то время как пальцы сжимали его руку. – И живите с ним здесь счастливо...
– Не говори так, папочка... – Она едва могла говорить сквозь душившие ее слезы и, прижавшись щекой к его щеке, поцеловала его в лоб. Он был холодный и влажный. Она поднялась и посмотрела на него. – Ты единственный человек, с кем я хочу быть рядом. – Но на какой-то безумный миг она вдруг захотела сказать ему о Спенсере, о том, что она встретила человека, который ей понравился... очень понравился... так что она даже влюбилась в него... Но он был для нее только мечтой, подобной тем, которые висели на стене в ее комнате. Спенсер Хилл никогда не станет реальностью в жизни Кристел Уайтт. – Тебе действительно необходимо поспать, папочка. – Ей оставалось сказать ему только одно, прежде чем он, совершенно измученный, перестанет дышать. – Я люблю тебя, папочка, – прошептала она, когда его глаза уже почти закрылись, но он вдруг снова открыл их и, глядя на нее, улыбнулся.
– Я тоже люблю тебя, малышка. Ты всегда была моей малышкой... моей любимой, самой любимой Кристел... – С этими словами его глаза закрылись, и лицо сделалось спокойным, он уснул, а она все держала его руку в своей и смотрела на него. Потом, не выпуская его руки, откинулась на спинку стула и тоже заснула, совершенно измученная долгими ночами, проведенными у его постели. Проснувшись, она увидела, что небо уже светлеет, в комнате холодно и ее отец умер, не выпуская ее руки из своей. Его последние слова, его последние мысли и его прощание были для Кристел. Она аккуратно освободилась от его руки, полными слез глазами в последний раз посмотрела на него, вышла из комнаты и закрыла дверь. Не говоря никому ни слова, она со всех ног выбежала из дома и бросилась к реке. Она плакала навзрыд, ее тело сотрясалось от рыданий, пока она стояла на берегу. Вернувшись домой, она увидела, что мать громко рыдает на кухне, а бабушка молча готовит кофе. Они уже видели его.
– Твой отец умер, – произнесла Минерва почти грубо, когда Кристел вошла в кухню с заплаканным лицом. Эти слова прозвучали как обвинение, а не как сожаление, как будто Кристел могла что-то сделать, чтобы помешать этому. Она кивнула, боясь показать им, что она знала об этом еще до того, как ушла из дома. Она вспомнила его слова, которые он сказал ей ночью: «Я хочу, чтобы ты когда-нибудь вернулась сюда...»
Он знал, как сильно она любит ранчо, она сама – часть этого уголка земли и останется здесь навсегда. И ее отец всегда будет для нее жить здесь, в этом доме, но еще реальнее он будет с ней среди этих холмов, скачущий на лошади или сидящий за рулем своего трактора, ползущего по виноградникам.
Джеда послали в город, чтобы он привез похоронного агента. Друзья и соседи Тэда приходили все утро, чтобы выказать соболезнования, жена и теща покойного стояли возле него, пожимали всем руки и плакали. Оливия сквозь слезы ласково смотрела на Тома, в то время как Кристел изо всех сил старалась не показать своей ненависти к нему. Мысль о том, что он теперь владелец ранчо, заставляла ее содрогаться от отвращения. Но сейчас она об этом не думала. Она думала только об одном человеке, которого она так любила. О своем отце. Теперь его не стало, и она чувствовала себя брошенной, одинокой и напуганной среди чужих людей.
Похороны состоялись на следующий день. Его похоронили прямо на берегу реки. Это место Кристел хорошо знала. Она часто приходила сюда, чтобы посидеть и подумать, и ей стало немного легче от мысли, что отец будет здесь, рядом с ней, всегда сможет наблюдать за ней. Она знала, что он навсегда остался с ней. И в тот же день после обеда она решила ненадолго отлучиться и проведать Хироко. Ребенок должен был родиться через несколько недель, и японка медленно поднялась ей навстречу, когда Кристел бесшумно вошла к ним в гостиную. Ее глаза были полны сожаления: Бойд уже сказал, что Тэд Уайтт умер. Ей очень хотелось тут же пойти к подруге, но она знала, что не может этого сделать. Ее бы просто не пустили к ней. Но теперь она сама здесь, похожая на растерянного ребенка, и тут же начала всхлипывать, обняв Хироко. Кристел плакала, и сердце у нее ныло. Она знала, что теперь, без отца, жизнь круто изменилась. Он оставил ее одну среди людей, которые не любили ее никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145