Ее лицо было мокрым от пота, а Хироко сидела рядом с подругой и держала ее за руку, как когда-то так же сидела около нее Кристел. Бойд вывел Джейн из дома и разрешил ей играть в саду, в то время как доктор Гуди и Хироко помогали Кристел рожать.
Было уже далеко за полдень, когда Хироко вышла из дома с озабоченным и усталым видом. Она попросила мужа забрать дочку и идти домой. Доктор Гуди сказал, что роды могут продлиться еще несколько часов.
– Она еще не родила? – Бойд очень волновался за их подругу. Схватки начались уже давно, и ему просто не верилось, что она еще не родила.
– Доктор сказал, что малыш очень большой.
Бойд беспокойно заглянул жене в глаза, помня, что произошло, когда она рожала Джейн. Хироко направилась в дом, но обернулась и улыбнулась мужу:
– Уже, наверное, скоро.
Эти же самые слова она произнесла чуть позже, чтобы подбодрить Кристел, помогая ей тужиться, в то время как доктор Гуди ловко орудовал умелыми руками. Он был тем самым доктором, который отказался принять японку семь с половиной лет назад, заявив, что не желает помогать ее ребенку появиться на свет. Ведь его собственный сын погиб в Японии. Но теперь, наблюдая за ней, он был тронут добротой, умением и мудростью этой женщины. Казалось, от нее исходит какое-то тепло, нежность и покорность. В какие-то мгновения доктор был готов извиниться перед ней за давние обиды. Он знал, что ее второй ребенок умер, и теперь думал о том, что смог бы тогда предотвратить это. Он смотрел на женщину, но она ничего не говорила, а только тихонько подбадривала Кристел, которая сжимала ее руки и кричала от боли, ставшей теперь невыносимой, но ребенок все еще не показался.
– Придется отвезти ее в больницу. – Он уже начал думать о кесаревом сечении, но Кристел, собрав последние силы, приподнялась на кровати и так гневно на него посмотрела, что он в испуге замер.
– Нет! Я останусь здесь.
Год назад ее обвинили в убийстве, и сейчас новость о незаконнорожденном ребенке может положить конец карьере Спенсера. Если хоть одна живая душа узнает, что этот ребенок – его, этой новостью будут пестреть все завтрашние газеты.
– Нет! Я должна сделать это сама... о Господи... Новая боль пронзила ее тело, она не смогла договорить фразу, и, зная, что доктор собирается делать, Кристел начала тужиться еще сильнее. На этот раз она сама почувствовала слабое движение, и доктор одобрительно кивнул:
– Если будешь продолжать в том же духе, то очень скоро у нас появится малыш.
Она слабо улыбалась Хироко, когда боли немного стихали, и доктор, не говоря ни слова, вышел, чтобы позвонить медсестре. Он сказал ей, что, возможно, придется вызывать «скорую» на ранчо Уайттов. Может быть, понадобится отвезти Кристел в больницу в Напу. Если это продлится еще какое-то время, возникнет угроза ее жизни. Медсестра пообещала ему быть наготове и предупредить водителя «скорой помощи». Вернувшись в комнату, врач увидел, что Кристел между тем делает успехи.
– Еще... давай, так держать... тужься сильнее!.. Сильнее!
Кристел уже не могла тужиться сильнее, лицо ее было красным, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит, а тело готово лопнуть на маленькие кусочки, так сильно она напрягалась. Ей казалось, что из нее выезжает железнодорожный состав, который она теперь не могла остановить. Она продолжала тужиться, и глаза Хироко стали вдруг округляться от удивления. Между ног Кристел показалось красное личико и головка с мокрыми черными волосиками. Доктор бережно развернул малыша за плечи и, ловко вытащив тельце ребенка, положил его на живот матери. Кристел так ослабла, что не могла произнести ни слова, она только улыбалась, глядя на него сквозь слезы, а потом, собравшись с силами, вдруг разрыдалась:
– Господи, какой он хорошенький... прямо красавец!.. Даже Хироко сразу поняла, что малыш – точная копия Спенсера.
Кристел улыбалась доктору, пока он отрезал пуповину, а Хироко вытирала подругу и заворачивала малыша в чистое белое одеяльце.
– Я же говорила, что смогу родить сама.
Он улыбнулся ей в ответ:
– Да, ты заставила меня слегка поволноваться. Этот твой молодой человек весит добрых десять фунтов.
Они взвесили ребенка на кухонных весах, и оказалось, что доктор прав. Сын Спенсера весил десять фунтов и семь унций.
Доктор передал его матери, и она улыбалась, глядя на сына. Он был подарком, посланным ей самим Господом, она так и решила его назвать: Зебедах. Подарок Бога. Это хорошее имя для малыша, родившегося от удивительной, сильной любви его матери к его отцу.
Доктор побыл с ними еще немного, дождавшись, пока мать и ребенок спокойно уснули. Для них всех выдался тяжелый день, но больше всех устала, конечно, Кристел. Он тихонько вышел из комнаты и увидел Хироко, спокойно сидевшую в гостиной. Она протянула ему чашку с чаем. Поколебавшись мгновение, он ее взял. Даже сейчас, после стольких лет, ему было тяжело разговаривать с этой женщиной, но сегодня она завоевала его уважение, и он жалел, что этого не произошло раньше.
– Вы оказали мне большую помощь, миссис Вебстер, – осторожно произнес доктор, и она улыбнулась ему. Эта скромная японка была умна не по годам. Жизнь в долине не баловала ее, но иногда делала подарки с помощью Бойда и Кристел.
– Спасибо. – Она застенчиво потупилась.
Уходя, он крепко пожал ей руку. Это не выглядело с его стороны извинением, просить у нее прощения слишком поздно. Но это был первый шаг к взаимопониманию и уважению.
40
Он рассказал об этом на следующее утро медсестре, когда пришел в свой кабинет. Понадобилось десять лет, пока они наконец простили ей то, что она японка, и поняли, что Хироко Вебстер – совсем неплохая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145