Ей исполнилось тридцать три года, и вовсе не обязательно было делать вид, что у нее есть муж. Она и так сумеет в случае чего постоять за себя. Она все выдержит и пройдет через любые испытания, лишь бы Чарльз был рядом. Однако до сих пор Одри не могла прийти в себя после пережитых волнений из-за потери ребенка и не представляла, как расскажет обо всем Чарли.
Ей о многом хотелось поведать Чарли, но прежде всего его надо было найти. Она села в попутный военный джип. Это уже была военная зона, но все равно лучше находиться тут, чем отсиживаться в Лондоне и прятаться по ночам в бомбоубежище.
Она оказалась между австралийцем с огромными усищами, то и дело хохотавшим, и рыжеволосым южноафриканцем.
— Приехала с милым повидаться? — спросил австралиец, он явно дразнил ее, поскольку не мог не заметить ее фотоаппаратов.
— Или нового подцепить? — подхватил африканец. — Готов предложить себя.
Одри рассмеялась:
— У меня здесь друг. Военный корреспондент.
Они ехали, осторожно объезжая женщин и детей, верблюдов. Улицы были запружены овцами и козами. Женщины прятались под паранджой, совсем как в Турции и Афганистане. На улицах то и дело попадались европейцы, большей частью англичане, было очень много военных — из Индии, Австралии и Новой Зеландии, Южной Африки, Франции, Греции и даже из Югославии и Польши. Спасаясь от немцев, многие приехали сюда, чтобы присоединиться к англичанам. Австралийцы и новозеландцы были одеты в кожаные армейские безрукавки, защищавшие их в холодные ночи. Вокруг — какофония звуков и дурман запахов. Как она любила всю эту экзотику далеких мест, дивные волшебные пейзажи, ароматы, постоянное ожидание неизведанного!
— Хочешь сфотографировать меня, красотка? — спросил один из двух подошедших к машине мужчин, когда они остановились, чтобы дать пройти верблюдам, вышагивавшим в сторону .базара. Одри засмеялась и наклонила голову, когда тот уже было собрался поцеловать ее.
— Ты американка? — спросил африканец.
— Да.
— А раньше когда-нибудь из дома уезжала?
— Несколько лет назад прожила целый год в Китае, а последние пять — в Лондоне.
Ее ответ произвел впечатление; сидевшие в машине начали прислушиваться к их разговору.
— А где именно в Китае?
— В Маньчжурии. В Харбине. Во время японской оккупации работала в сиротском приюте.
Шофер-шотландец присвистнул:
— Работенка не из легких. А как твой муж к этому относился?
Им всем не терпелось услышать ее ответ.
— У меня нет мужа. — Она вдруг решила поразить их. — Зато у меня есть прелестная девочка-китаянка.
Тут уж от удивления присвистнули все, а шотландец с улыбкой взглянул на нее в зеркальце.
— Сирота из твоего приюта в Харбине?
Она кивнула в ответ.
— Ты молодчина. Сколько ей уже теперь?
— Шесть. — Одри протянула им фотографию Молли, улыбавшейся во весь беззубый рот. Ее спутники начали живо обсуждать малышку и рассказывать о своих детях — выяснилось, что двое из троих попутчиков женаты и в общей сложности у них семеро детей. Фотография пошла по кругу, мужчины обменивались рукопожатиями, знакомясь друг с другом. Когда машина подъехала к отелю, у всех было такое ощущение, что они стали закадычными друзьями.
В холле отеля Одри спросила администратора, у себя ли Чарли. Тот проверил ключ от его номера — ключ был сдан, взглянул на его почту и сказал, что мистера Паркера-Скотта нет.
— Он уехал или просто вышел?
— Думаю, ушел на два-три часа, мэм, — ответил он на безукоризненном английском языке, словно был выпускником Итона.
Одри поблагодарила его и вышла на террасу. Ее глазам предстала романтическая картина утреннего города, а внизу все бурлило, мужчины в иностранной военной форме спешили куда-то по своим делам, здоровались друг с другом и торопливо следовали дальше. Каир был центром, откуда осуществлялось руководство всеми боевыми операциями англичан в Африке и на Ближнем Востоке. Одри провела на террасе несколько часов, любуясь красавцем городом и поджидая Чарльза. В конце концов она заснула, а когда проснулась, солнце уже садилось за горизонт. Ее разбудил какой-то человек, который взял ее за руку и сильно потряс. Сначала она даже не могла сообразить, где находится, и в недоумении посмотрела в лицо разбудившего ее мужчины. Глаза вроде бы знакомые, но кто он такой? Потом Одри расхохоталась, узнав своего Чарльза.
— Господи, да ты отрастил бороду! — Но она смотрела не на бороду, а в глаза, сверкавшие от бешенства.
— Какого черта ты сюда явилась?
Администратор сообщил Чарльзу, что на террасе его ждет незнакомая мисс, и он нашел ее спящей на кресле в углу террасы. Ее дорожная сумка лежала рядом на полу, на коленях — коробка с фотопринадлежностями, шляпа съехала на глаза, на шее — два фотоаппарата, сама в каком-то несуразном маскарадном костюме.
В первую секунду Чарльз обрадовался, а затем рассвирепел.
Нечего ей здесь околачиваться!
— Я приехала повидать тебя, Чарли, — Одри выпрямилась, протянула к нему руки и улыбнулась ангельской улыбкой.
Она знала, что Чарли рассердится, но знала и то, что справится с этим. В конце концов он успокоится. Она не смогла бы высидеть в Лондоне до конца войны, пока он носится по всему свету и пишет репортажи для газет. — Ты не собираешься поздороваться со мной? Мне нравится твоя борода.
Он стоял перед ней, весь дрожа от бешенства.
— Не вздумай распаковывать свои сумки, Од. Улетишь завтра же утром первым самолетом. Как тебе удалось получить разрешение на въезд в военную зону?
— Я сказала, что я свободный фотограф и что мы всегда работали вместе.
— Что?! И они поверили тебе? Идиоты!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110