Едва она входила в комнату, окружающие делали вид, что не замечают ее.В пятницу вечером она собиралась домой, но к тому времени уже успела простудиться и была не в состоянии куда-нибудь ехать. Она до сих пор не призналась родственникам в том, что ей отвели «отдельную комнату», — просто позвонила и сообщила, что на этот раз не приедет.Но когда в пятницу вечером Хироко спустилась в столовую выпить чашку чаю, медсестра случайно увидела ее и сразу поняла, что у девушки жар.— С тобой все в порядке? — приветливо спросила она, и Хироко попробовала улыбнуться, но глаза наполнились слезами. Неделя прошла как кошмарный сон, состояние Хироко не улучшалось. Она сильно простудилась, непрестанно кашляла, глаза покраснели. Сестра настояла, чтобы Хироко прошла с ней в лазарет, и там, померив температуру, обнаружила, что у нее и вправду жар, — Никуда ты отсюда не уйдешь, — решительно заявила сестра, — а ляжешь в постель — прямо здесь. Утром мы вызовем врача.Хироко было так плохо, что она не стала спорить, позволив сестре уложить ее в постель, благодарная за теплую комнату и изобилие одеял.Утром температура слегка понизилась, но сестра все равно вызвала врача. Он появился днем и обнаружил, что у Хироко бронхит и грипп, но сказал, что к воскресенью она может вернуться к себе в комнату. Так Хироко и сделала, чувствуя себя по-прежнему неважно.Она медленно поднималась по лестницам, с трудом неся свои немногочисленные вещи. Ей предстояло много работы, она собиралась пойти в библиотеку сразу же, как только переоденется. Но добравшись до комнаты, Хироко обнаружила, что дверь не открывается. Она была каким-то образом заперта, хотя замок на ней отсутствовал. Когда Хироко изо всей силы толкнула дверь плечом, ей в лицо ударила тошнотворная вонь, а откуда-то сверху вылилось полное ведро красной краски, забрызгав пол и стены. Хироко закричала от испуга, увидев, что ее вещи разбросаны по комнате, а на стенах жирно написано той же красной краской «япошка», и пониже мелкими буквами:«Проваливай!» и «Убирайся!» Но хуже всего была дохлая кошка, лежащая на постели. Похоже, она сдохла уже несколько недель назад, и теперь кишела червями.Хироко с воплем бросилась за дверь и вниз по лестнице, разбрызгивая краску. Запачканными оказались ее одежда, обувь, краска попала в глаза, на руки, и, касаясь стен и перил, Хироко оставляла на них кроваво-красные отпечатки.Она не знала, куда бежит. Несколько девушек с удивлением проводили ее взглядом, а другие исчезли при ее появлении.Хироко кричала от ужаса. Она не знала, что теперь делать, все, что она помнила, — вонь кошачьего трупа, краска, льющаяся на голову, и ужас при виде того, что стало с ее единственным обиталищем.— Хироко! — Наставница корпуса и ее помощница, потрясенные ее видом, немедленно бросились за ней.— О Господи! — Младшая из двух женщин заплакала, и Хироко последовала ее примеру. Она обняла Хироко, не замечая, что та перепачкана краской, и спросила:— Кто это сделал?Хироко была слишком потрясена, чтобы говорить, но в любом случае она не имела представления о том, чьих рук это дело, и даже зная, не сказала бы Женщины отвели ее в лазарет и поднялись в комнату; представшее их глазам зрелище шокировало их. Допоздна обе сестры отмывали волосы Хироко, пытались смягчить каплями зудящие от краски глаза, а затем уложили ее в постель. Случившееся ошеломило администрацию колледжа — возможно, подобных случаев больше не повторилось бы, но ради самой Хироко и ее безопасности требовалось срочно принять решение.Этим же вечером из колледжа позвонили родственникам Хироко, и Рэйко с Таком прибыли на следующий день. Услышав новости, они перепугались, опасаясь самого худшего.Хироко и вправду было плохо, но не так, как они думали.Увидев комнату Хироко, ее родственники были сражены.К тому времени кошку уже убрали, но рассказали о ней. В комнате намеревались перекрасить стены, но оставили их нетронутыми до приезда Танака. Администрации колледжа хотелось, чтобы они поняли, какая сложилась ситуация, и приняли обдуманное решение.— Нам неприятно сообщать вам об этом, — сказали им, — это позор для всех нас. Мы стыдимся случившегося.Но из-за этого события и политической обстановки в данный момент реакция девушек становится непредсказуемой.Хироко нельзя гарантировать безопасность. Мы не в состоянии отвечать за нее, если такое случается прямо на территории колледжа. Ради ее же блага она должна уехать отсюда.Декану было очень жаль, он рассуждал правильно, но не хотел брать на себя ответственность, если с Хироко случится что-нибудь еще. В этот раз она могла ослепнуть от краски или даже погибнуть, если бы ведро ударило ее по голове. Все это было слишком опасно, и потому родственникам предложили забрать ее домой на время семестра, дождаться, пока паника утихнет. Супругам Танака объяснили, что попозже Хироко с радостью примут в, колледже — она отличная студентка.Танака сидели и слушали, убитые горем, гадая, сколько пройдет времени, прежде чем такое же случится в Стэнфорде.— Вы уже говорили с Хироко? — печально спросил Такео. Он был согласен с решением, хотел, чтобы Хироко отправилась с ними домой. Но он знал — девушка будет расстроена.— Мы хотели прежде поговорить с вами, — сказал декан, а затем вызвал Хироко и повторил ей то же самое. Несмотря на все старания сдержаться, Хироко расплакалась.— Значит, мне придется уехать? — переспросила она и, когда декан кивнул, всхлипнула. Опустив глаза, она вновь стала выглядеть совсем как японка. По мнению самой Хироко, она совершила страшное преступление и была виновата в нем только она одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103