Она слышала о случае с курением, но отказалась что-либо объяснить. Если соседки хотят курить и получать выговоры, ее это не касается. Энн знала, что Шерон курит, но была удивлена, услышав, что Хироко последовала ее примеру.Как всегда, она держалась отчужденно, занималась в обществе подруг, получала высшие отметки и выполняла все домашние задания. У Энн было множество подруг, в последнее время она все чаще ночевала у них. Она всеми силами старалась не спать в одной комнате с Хироко и Шерон. Старосты, которые обнаруживали ее в чужих комнатах, все отлично понимали и закрывали глаза на нарушение правил.После праздников неделя показалась Хироко особенно долгой, и в пятницу вечером она пожалела о том, что не поехала в Пало-Альто. Она вновь говорила с Питером по телефону и не переставала обдумывать их разговор в День благодарения. Она до сих пор не могла поверить признаниям и поцелуям Питера. Вспоминая о нем все выходные, она написала родителям письмо, решив упомянуть о Питере, но в конце концов отказалась от этой мысли. Родители только встревожатся, к тому же будет трудно объяснить им то, что и сама Хироко толком не понимала. Разделенные тысячами миль, они начнут волноваться, и потому Хироко рассказала им лишь о праздновании Дня благодарения с семейством Танака.В субботу она пораньше легла спать. Энн, как обычно, отсутствовала, а Шерон сидела в другой комнате, курила и потягивала джин в компании девушки, которую Хироко знала, но недолюбливала. Хироко испытывала лишь облегчение оттого, что они решили устроить себе праздник не в ее комнате. Ее до сих пор мучили угрызения совести за полученный выговор.Утром в воскресенье Хироко отправилась играть в теннис с тремя другими девушками. Они держались вежливо и дружелюбно. Поначалу одна из них смутилась, увидев Хироко, но уже через несколько минут не стала отказываться от игры. Такое случалось зачастую: сначала люди были недовольны присутствием Хироко, тем, что она иностранка, да еще японка, но, узнав ее поближе, успокаивались. Некоторые из студенток были просто не в силах преодолеть предубеждение — особенно девушки из Сан-Франциско. Они славились своей ненавистью к японцам — кстати, чаще всего сами они происходили из простых семей. Род Хироко был очень древним, а ее родители — более образованными, чем у большинства студенток. Отец Хироко мог проследить свою родословную вплоть до четырнадцатого века, а ее мать — еще дальше, но ни одной семье не удалось разбогатеть, подобно Спенсерам.Хироко и ее партнерша выиграли партию. Девушки выпили лимонаду в кафетерии, дружески болтая об игре. Они сказали Хироко, что не прочь вновь поиграть с ней, и впервые за три месяца она почувствовала себя так, словно оказалась в кругу друзей и решила, что, возможно, с соседками по комнате ей просто не повезло.Около одиннадцати часов она вернулась в комнату переодеться, когда полчаса спустя вышла из душевой, услышала чей-то вопль. Решив, что произошел несчастный случай, Хироко без колебаний схватила халат, набросила его, не тратя времени на вытирание, и поспешила в коридор. Его заполняли группки девушек, у некоторых из них были радиоприемники, и большинство плакало, особенно уроженки Гавайских островов.— Что случилось? — встревоженно спросила Хироко. Она ничего не понимала; девушки выглядели перепуганными и взволнованными, а снизу, с лестницы, доносился чей-то исступленный крик. Хироко силилась понять, в чем дело. Похоже, ее вопроса никто не расслышал.— Нас бомбили! — крикнул кто-то. — Бомбили! — Кто-то снова завизжал, Хироко выглянула в окно, но ничего не увидела. Одна из девушек повернула к ней заплаканное лицо и произнесла:— Разбомбили Перл-Харбор. — Девушка явно не представляла, где он находится, но, взглянув на бледных гавайянок, Хироко поняла, в чем дело., — Это на Гавайях, — ответила она кому-то.— Японцы бомбили Перл-Харбор! — Хироко ощутила, как ее сердце закаменело.— Не может быть! — воскликнул кто-то.— А если они высадятся здесь? — Вдруг все заплакали, закричали и бросились бежать. В коридорах колледжа святого Эндрю воцарилась суматоха, и Хироко никак не могла понять, что произошло. В точности об этом никто не знал. Но, по-видимому, японцы совершили два налета на военные базы США на Гавайских островах. По слухам, были уничтожены все самолеты американцев, потоплено много кораблей, а еще больше сгорело. Бесчисленное множество людей было убито и ранено, и хотя подробностей еще никто не знал, потери американской стороны были более чем серьезны и объявление войны стало вопросом нескольких часов. Больше всего девушки опасались, что те же самые бомбардировщики уже летят к Калифорнии.В коридорах не прекращались крики и плач, и чувствуя, как слезы катятся по щекам, Хироко скользнула обратно в свою комнату, теряясь в догадках, что все это значит. Что же произошло? Неужели и вправду началась война? А как же ее родители? Сможет ли она уехать домой? Или полиция, арестует ее? Может быть, ее посадят в тюрьму или вышлют из страны? Неужели Юдзи пойдет воевать? Последствия казались невообразимыми, внезапно все, что она слышала месяцами о переговорах с Японией, разорванных соглашениях в Европе, о Гитлере, Муссолини и Сталине, соединилось. В мире разразилась война, и частью этой войны стала Хироко.Но самым страшным было то, что она оказалась врагом в чужой стране, а от родителей ее отделяли четыре тысячи миль.Прошел еще час, прежде чем она вернулась в коридор, успев одеться. Многие девушки разошлись по комнатам, но некоторые по-прежнему стояли кучками, переговаривались, плакали и слушали радио. Хироко боялась подойти к ним и вдруг увидела одну из девушек, с которыми играла ;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103