Дюма, Итурриа и парижанин, с нетерпением ожидавшие капитана, были поражены сделанным открытием и не сдержали возгласов восхищения.
К найденным документам капитан приложил свои, следующего содержания:
«Найдено 30 апреля 1888 года капитаном де Амбрие, начальником французской экспедиции, отправившейся в 1887 году к Северному полюсу. Долгота по парижскому меридиану 9 градусов 12 минут, широта 89 градусов. Жан Итурриа, Дюма, Мишель Элимбери, матросы; Фарен, машинист; де Амбрие, капитан»,
Бутылку снова запечатали, положили на прежнее место, а холм привели в порядок.
ГЛАВА 12

Мороз ослабевает. — Еще одно препятствие преодолено. — Воспоминания о солнечной стране. — Море! Море! — Сани несут на руках. — В лодке.
Тридцатое апреля оказалось богато событиями.
Итак, после сделанного открытия, полярники снова отправились в путь. Приходилось вместе с собаками тащить сани, потому что на каждом шагу встречались препятствия. Напряжение дошло до предела, а трудностям конца не предвиделось.
Преодолев множество подъемов и спусков, отряд очутился на довольно просторной ледяной площадке, куда не проникало солнце.
Странное дело — чем выше поднимались путники, тем становилось теплее. Не было теперь по утрам лютого мороза, заставлявшего всех страдать,
Вопреки ожиданиям де Амбрие холода не вернулись — термометр показывал минус семнадцать.
Потепление особенно чувствовалось к вечеру на не защищенном от ветра ледяном холме.
Больше всех радовался теплу Плюмован.
— Теперь хоть ноги под собой чуешь, — говорил он.
На ночлег устроились без палатки, в спальных мешках, под открытым небом, перед сном с аппетитом поужинали.
Лед оказался соленым, и пришлось спускаться вниз за снегом для питьевой воды.
Наверху его совсем не было — сдувало ветром.
На горизонте снова появилась цепь гор еще выше и круче прежних, зато до полюса оставалось совсем немного, да и мороз ослабел.
Маленький отряд во главе с капитаном начал мужественное восхождение. На него ушло не менее четырех часов. Приходилось делать частые остановки. Капли пота на лицах людей уже не превращались в ледышки. Температура повысилась до четырнадцати градусов.
Французы радовались, как дети.
— А что за этой горой? — то и дело вопрошал Плюмован.
— Может быть, прекрасные сосновые рощи, — говорили баски, вспоминая свою родину.
— Сосновые! — вскричал однажды, услыхав их разговор, почтенный кок Дюма. — Скажите лучше — оливковые и апельсиновые. Вот тогда мы полакомимся. Увидите, какое вкусное я приготовлю тюленье филе на прованском масле!
— Может, помечтаем еще о бананах и хлебном дереве? — насмешливо спросил Плюмован.
— Лучше о свободном море, — откликнулся капитан. — Это реальнее.
— О свободном море. Чтобы можно было плыть в нашей лодке…
Как раз в этот момент путники достигли ледяной вершины, и парижанин, шедший впереди, громко крикнул:
— Море! .. Море! ..
Десять тысяч греков во главе с Ксенофонтом, увидев волны Эвксинского Понта, радовались, видимо, не больше, чем наши путники.
— Море! — вторили Артуру капитан и трое матросов.
И в самом деле, вдали расстилалось необозримое водное пространство, с плавающими на нем небольшими айсбергами, вероятно отколовшимися от большой палеокристаллической льдины.
То здесь, то там виднелись голубоватые холмики, присыпанные снегом.
Ни островка, ни утеса — ничего не было среди моря.
Не плескались тюлени, не летали птицы. Все вокруг словно замерло, застыло в неподвижности.
Ничто не нарушало воцарившейся тишины.
Водную гладь не тревожили волны, лишь легкая рябь пробегала у подножия ледяных глыб, походивших на призраков.
На ярко-синем куполе неба ослепительно сверкало холодное солнце,
Этот полярный пейзаж, спокойный и бесстрастный, не трогал душу, не заставлял чаще биться сердце.
Матросы ожидали увидеть совсем другую картину и теперь смущенно молчали. Но, как бы то ни было, перед ними было море, и Дюма сказал:
— Наконец-то мы у воды… настоящей воды, такой же, как в Средиземном море. Льдом мы сыты по горло! Да здравствует море! .. Ура! ..
— Браво! — отозвались матросы. — Теперь хоть поплаваем в свое удовольствие… разумеется, если будет приказ капитана.
— Я не против, ребята, — сказал де Амбрие. — Но сначала давайте закусим. Получите нынче двойную порцию водки!
— Прекрасно, капитан! Выпьем за ваше здоровье и за успех нашего дела, — ответили матросы.
Спуск к воде оказался нелегким, но воля и мужество и на этот раз помогли преодолеть препятствия.
Лодку отделили от саней и несли на руках.
— Развод, — пошутил парижанин.
Но это был скорее не развод, а смена ролей!
Теперь уже не сани должны были везти лодку, а лодка сани. Их примостили в носовой части.
Покончив с погрузкой, матросы подкрепились и в последний раз устроили ночлег на льду. Так закончилось тридцатое апреля.
Усталые и измученные, люди всю ночь не могли уснуть. Нервы были возбуждены до предела грядущим и таким долгожданным событием.
На следующий день лодку спустили на воду.
Собаки повизгивали, видимо радуясь, что не придется больше бежать по льду — у них были отморожены лапы. Каждый матрос, взяв по веслу, занял свое место. Капитан сел за руль, сверился с компасом и скомандовал:
— Отчаливай!
ГЛАВА 13

Брошенный лот note 81. — Удивление. — Дно в двадцать пять метров. — Неожиданное углубление дна до двухсот метров. — Мысли Мишеля. -Лодка, лед, море — все плывет по течению.
Было четыре часа утра. Лодка двигалась со скоростью четыре километра в час. «Если и дальше так пойдет, — думал довольный капитан,
— часов через пятнадцать достигнем полюса».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64