К несчастью, расчет оказался неверным — фитиль горел всего четыре минуты.
Освещая путь неразлучным фонарем, парижанин, согнувшись, быстро взбирался по кускам пемзы, которые скрипели и рассыпались под его подошвами.
— Вперед, рысью, старина Тотор, — подгонял он себя. — Рысью! А то будет жарко!
Земля задрожала, и взрыв потряс все, что находилось под водой. Резкий порыв воздуха толкнул юношу в спину, страшный грохот прокатился по подземелью.
Шум водопадов, гудение пламени, непрекращающиеся взрывы газа, треск терзаемой земли, вой вырывающегося из глубин и ищущего выход пара — все слилось в оглушительный грохот, сопровождающий великие катаклизмы.
Тотор оцепенел. Сила и воля были парализованы. Он уже ни на что не реагировал. В ушах звенело, глаза замутились, дыхание стало прерывистым, кулаки конвульсивно сжались, благодаря чему фонарь, который стал светить ярче, остался в руке.
Юноша испытывал тягостное ощущение человека, оказавшегося в слишком тесном помещении, где его толкают, мнут, сжимают до потери сознания.
Уже изнемогая, теряя последние силы, он хрипел:
— Пары и газы… давят снизу. О, этот сжатый воздух рвет меня на куски! Все удалось, вулкан затоплен, он взорвется, но слишком рано… Ты пропал, бедняга Тотор!
Ему казалось, что прошли часы, а на самом деле буря разразилась всего минуту тому назад.
Давление паров все возрастало, грохот усиливался. Земля дрожала и трещала в глубинах, верхние слои рассыпались, а взрывы звучали страшными раскатами.
Наконец давление снизу на купол вулкана стало сильнее давления моря сверху. Корка, образованная продуктами прежних извержений, разом обрушилась и, поднятая паром, взлетела, опрокинулась, но сжатый воздух, находившийся под нею, освободился и устремился вверх из глубины растревоженных вод.
Заключенный в этой воздушной подушке, как насекомое или микроорганизм, Тотор взлетел, пересек огромную донную волну, которая еще более ускорила подъем. Она яростно встряхнула его, ворвалась на палубу стоящего на якоре судна, и с шумом откатилась.
Судно это — «Морган», черт возьми! Как мы уже говорили, Тотор растянулся у ног своей подруги Нелли, вцепившейся в планшир у капитанского мостика. Девушка испустила крик, в котором смешались испуг и радость.
Да, посрамив все опасения и превзойдя надежды, именно Тотор явился вдруг из морских глубин.
И это не удивило Нелли, настолько ее мысли были упорно связаны с Тотором, а ее горячие мольбы взывали о чуде.
Чудо произошло, только и всего! Даже не вспомнив, что судно в опасности, а новая волна может снести ее в море, Нелли бросилась к юноше, опустилась на колени, подняла его голову и ужаснулась, чувствуя, как болтается голова в ее дрожащих руках. Сердце девушки сжималось от страха, когда она всматривалась в закрытые глаза, бледные щеки, сжатые губы.
— Тотор, друг мой, посмотрите на меня! Услышьте меня! — всхлипывала Нелли.
Бедный юноша по-прежнему не смотрел, не дышал, не шевелился. Гарри и Алекс осторожно ощупывали Тотора, неловко, но преданно пытаясь оказать ему помощь.
Тревога сжала сердце Гарри перед этим по-прежнему недвижным телом. Ужасная мысль о непоправимом пронзила его, крупные слезы выползли из-под ресниц.
— Неужели он действительно мертв? — со страхом проговорил он. — Нет, это невозможно! Тотор не может умереть вот так!
— Бедный мистер Тотор, — в голосе боцмана слышалось сострадание, — ему так худо! Однако кровь течет. Это хороший знак, если течет кровь!
— Да, верно! Ведь так, Алекс? — с надеждой отозвался Гарри.
Нелли все еще всхлипывала и взывала надломленным голосом:
— О Боже, ты совершил чудо. Соверши же еще одно — воскреси его! О Боже, умоляю тебя!
Она судорожно обнимала бедную голову, ища в застывших чертах хоть малейший признак жизни, и ощущала в душе ужасную пустоту, в которой тонула радость былых времен, краткое счастье и нежно вынашивавшаяся мечта о светлом будущем.
Гарри совсем потерял голову. Алекс и Мэри переворачивали все в каютах в поисках лекарств и ничего не находили. Да и к чему лекарства? Без медицинских знаний они могли стать опаснее, чем сама болезнь!
Короче, души этих смелых и преданных людей поглотило смятение и отчаяние перед лицом неожиданных горьких испытаний.
Но это длилось недолго. Мучительный кризис миновал.
Если сверхчеловеческая воля иногда способна совершать чудеса, то какую почти беспредельную мощь могут обрести соединенные усилия энергий двух существ, действующих ради одной и той же цели!
У Тотора, терявшего сознание и чувствовавшего, что умирает, последняя мысль была о подруге, милое лицо которой явилось ему в ту минуту, когда все вокруг гибло. Одно желание завладело его душой: «Освободиться, выжить и найти Нелли… уже навсегда!»
А Нелли, чудом обретя вновь своего друга, сосредоточилась на единственной цели: оживить его.
— Это необходимо. Я хочу, чтобы он пришел в себя. Я хочу, чтобы он слышал меня, видел, говорил со мной.
И эти две энергии, таинственно соединенные вместе, сказались на физическом состоянии умирающего: чуть порозовели бледные щеки, едва уловимый вздох всколыхнул его грудь, и легкая дрожь пробежала по коже.
— Он жив, — воскликнула преобразившаяся девушка, — жив! Смотрите, Мэри! Смотрите, Алекс, смотри, Гарри, он жив! Я знала, чувствовала! Тотор, дорогой мой Тотор, вы снова с нами!
Веки Тотора медленно приподнялись, и его голос, тихий, бесконечно нежный, как у ребенка, ответил:
— Мисс Нелли! Да, к вам я взывал из глубин. О, дорогая Нелли, я вас слышу, вижу… и счастлив, как никто в этом мире! Наверное, это сон, прекрасный сон, в который хорошо бы погрузиться навсегда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74