Над головами — шелестела ветвями стая падких до ягод райских птицnote 106, оглушая друзей назойливыми криками. Вдруг ужасный вопль заставил обоих вскочить. Никакого сомнения, это был зов человека.
Из последних сил юноши побежали на крики. Тотор переложил нож в руку, Меринос размахивал дубиной.
В пятидесяти шагах раскинулась небольшая поляна. На ее краю каталась по земле одетая в яркий саронг note 107 женщина. Она извивалась, выла, отбиваясь от чего-то отвратительного и страшного, прилипшего к ее лицу… Это нечто походило на огромную гусеницу сантиметров пятнадцати толщиной и примерно тридцати сантиметров длиной, с жестким, длинным, черным ворсом.
Чудовище присосалось с такой силой, что руки жертвы не могли его оторвать.
Незнакомка погибнет, если ей не помочь.
Преодолевая отвращение, Тотор вонзил свой нож в мохнатую спину мерзкой твари.
Брызнул поток черной серозной жидкостиnote 108. Существо сжалось и тяжело упало на землю.
На лице женщины оказалось более дюжины ран, из них на грудь тонкими струйками текла кровь.
Несчастная с трудом переводила дух, а ее глаза с благодарностью смотрели на спасителей.
Концом палки Меринос перевернул чудовище. Показалось отвратительное брюхо, гладкое, мягкое, бледно-желтое с голубоватыми пятнами, с двойным рядом мощных присосков и хоботков.
Вот почему это ужасное животное прилипало с такой силой. Несчастная непременно оказалась бы его жертвой: она была бы высосана добела, а потом задушена.
Женщина приподнялась, села, наконец встала на ноги. Вытирая тыльной стороной ладони все еще сочившуюся кровь, она внимательно слушала Мериноса, похоже, понимая его.
Американец обращался к ней по-английски. Стоун подошел поближе и внезапно побледнел: на шее у туземки на золотой цепочке висели небольшие часы. На их корпусе переплетались две алмазные буквы. Отвесно падающие солнечные лучи отражались в бриллиантах ослепляющим светом.
Гарри растерянно посмотрел на Тотора и едва слышно произнес:
— Посмотри! На монограмме Н и С — инициалы Нелли, а сами часы… подобных им на свете нет, они мне знакомы, это мой подарок сестре… На «Моргане» они были у нее!
— О, Боже!
ГЛАВА 10

Женщина с отрезанным языком. — В пути. — Обереги. — Перед дверью. — Трудный вход. — Впереди море. — Те, кого не ждали. — Сюрприз за сюрпризом. — Вместе! — Все больше тайн. — Обыкновенный дом. — Немая охрана.
Гарри был потрясен, узнав часы своей сестры на шее негритянки.
Сомнений быть не могло — это те самые часы, которые он купил за умопомрачительную цену у первого ювелира Нью-Йорка. Каприз миллионера. Шедевр роскоши и тонкого вкуса.
Но как попали часы к туземке, женщине из племени лесных каннибалов? Задаваясь этим вопросом, Гарри содрогался от страха и душевной боли. Слезы показались на его глазах.
— Сестра моя! Бедная Нелли! — всхлипывал он. — Добрая, нежная — во власти чудовищ! Быть может, искалечена или погибла! О, Боже, какой ужас! Я этого не вынесу! Тотор, друг мой, у меня в сердце гробовой холод, будто я умираю! Ах, сестра, моя сестра!
У Тотора тоже увлажнились глаза и стеснило горло. Он взял руки Гарри в свои и шептал ободряюще:
— Нет, не верю я в эти ужасы! Не может быть! Я даже чувствую, что это добрый знак. Смотри, женщина, похоже, не злая, кроткая. Она чисто одета. Наверняка люди ее племени вовсе не жестокие выродки. Несомненно, твоя сестра живет у них. Кто знает, — кораблекрушение или «Морган» стоит у берега… Во всяком случае, я надеюсь и верю, что наши беды кончатся.
— Добрый мой Тотор, как бы я хотел, чтобы это было правдой!
— Давай расспросим женщину. Мы ей оказали большую услугу, она нам все скажет.
Медленно, четко выделяя слова, Гарри спросил туземку по-английски, кто она, откуда, кто дал ей часы и, наконец, знает ли она их владелицу — белую девушку с волосами солнечного цвета.
Папуаскаnote 109 внимательно слушала, ее большие карие глаза с эмалево-белыми белками искрились умом. Ей было на вид лет двадцать, недурна собой, светло-шоколадного цвета.
Кровь уже не текла по лицу, но изуродованная присосками кожа вздулась большими пузырями, продырявленными посредине, словно пробойником. Должно быть, обнажившаяся в этих местах розовая плоть очень болела.
Женщина еще дрожала, грудь ее вздымалась, она отвечала жестами, сопровождая их тихими хрипами и не произнося ни слова.
К несчастью, ничего понять не удавалось.
Туземка подошла к друзьям и бесцеремонно провела рукой по лицу Гарри, погладила его рыжие, слегка вьющиеся волосы, осторожно, наивным жестом ребенка, рассматривающего картинку, обвела кончиком пальца голубые глаза и улыбнулась, покачивая головой.
— Можно подумать, она тебя знает, — проговорил парижанин, — или, скорее всего, ты кого-то напоминаешь ей. Конечно, она видела мисс Нелли — ты ведь на нее так похож!
— Странно, что она ничего не говорит!
Обращаясь к молодой женщине, Гарри начал снова:
— Вы меня слышите? Вы понимаете меня, не так ли? Прошу вас, ответьте.
Гортанно рассмеявшись, незнакомка отрицательно качала головой. Потом совершенно непринужденно и естественно она широко раскрыла рот с белыми, по-кошачьи острыми зубами.
Оба друга испуганно вскрикнули.
— Бедняжка! — произнес потрясенный Меринос. — У нее отрезан язык! Впрочем, сделали это очень давно, и папуаска, кажется, спокойно относится к своему увечью.
— Значит, мы ничего не узнаем, — горестно заметил американец.
— Нужно пойти с нею, пусть приведет нас к своим.
Будто угадав их желание, туземка подобрала плетеную корзину, до половины наполненную ярко-красными ягодами, и знаком пригласила следовать за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74