Так вот Железную Руку посадили в тюрьму и пытались отравить.Мустику не терпелось сказать многое, и он все время сбивался.— Не волнуйтесь, мой друг, — мягко сказал Сен-Клер, — будьте спокойны. Соберитесь с мыслями! Объясните все подробно.— Вы правы, месье Сен-Клер. Но поймите, все это меня так волнует. И кроме того, я хотел бы сказать вам две вещи.— Говорите, мой друг!— Первое: не говорите мне «вы».— Что?— Да, я не привык к этому, все говорят мне «ты»: Железная Рука, мадемуазель Мадьяна, Фишало… Меня это «вы» очень смущает.— Как хочешь, малыш. Ну а вторая вещь? Мустик опустил голову и очень тихо сказал:— Я умираю от голода. Мне хотелось бы чего-нибудь съесть!— Бедный мальчуган! Сейчас.— Только знайте: я не слишком требователен. Что-нибудь несерьезное, обычное. Например, бульон и кусочек мяса.Сен-Клер отдал распоряжение. Один из его людей вышел и, вскоре вернувшись, положил перед Мустиком хлеб, маниоку и дымящуюся козлятину.Паренек не заставил долго себя упрашивать. Его пустой желудок действительно мешал связно говорить. Он хотел продолжать свой рассказ с набитым ртом, но Сен-Клер помешал ему, потому что нуждался в точных и ясных сведениях. Несколько брошенных на ходу слов ребенка наводили на мысль о совсем недавно грозившей ему опасности. Речь шла, видимо, о какой-то особенно низкой подлости.Насытившись, Мустик рассказал в двух словах о приключениях в Неймлессе, ибо Сен-Клер все уже знал из письма дочери. Ему было известно, что Мадьяна уехала оттуда под протекцией Протекция — покровительство, оказываемое влиятельным лицом кому-либо в устройстве его личных дел.

Поля Жермона в Сен-Лоран, а затем должна была перебраться в Кайенну. Потом пришло письмо от дочери, одно-единственное. Оно очень изумило отца: Мадьяна объявляла о своем отъезде на прииск Сан-Эспуар.Мустик удивленно посмотрел и произнес:— Но это не так… совсем не так. Понимаете, я как член их семьи в курсе того, что происходит. Мадемуазель Мадьяна не писала вам этого.— Что ты хочешь сказать?— Ее последнее письмо прочли в моем присутствии. Она рассказывала в нем обо всех несчастьях, выпавших на долю Железной Руки, о его аресте, заключении в тюрьму, отравлении.— Но я не получал такого письма.— Она отдала его одному бони, который взялся передать.— Это письмо, наверное, перехвачено.— В нем говорилось также, что мадемуазель Мадьяна, верная отцовским рекомендациям, спешит в Кайенну, где она рассчитывает получить известие о вас.— Повторяю, я не получал этого письма! Пришло только одно-единственное. Вот это.Сен-Клер нервно пошарил в бумажнике и извлек оттуда листок бумаги.— Посмотри, дитя, ты, возможно, знаешь почерк моей дочери.Мустик с вниманием вгляделся.— Да, да, — прошептал он, — это ее рука. Однако я уверен, что она его не писала.И тут он воскликнул:— Это поддельное письмо!— Поддельное?— И вот доказательство, — горячо продолжал Мустик. — Месье Железная Рука, чье настоящее имя Поль Жермон…— Говори, говори.— Жермон, а не Жермонт… Слышите? Подделыватель написал Поль Жермонт с буквой «т» на конце. Разве мадемуазель Мадьяна не знает, как пишется имя ее жениха?.. Имя, которое она была бы счастлива и горда носить.— Да, действительно. В своих предыдущих письмах, — сказал Сен-Клер, перелистывая бумаги, — она правильно пишет его имя. А теперь, когда ты обратил на это мое внимание, и я заметил разницу в почерках… Фальшивка! Каков негодяй!— Да, всегда одинаков… Одним словом, бандит. Эта каналья, чьего имени никто не знает, задумал завладеть Железной Рукой. Ему это не удалось, на месте патрона оказался я.— Какой же план у этого мерзавца?— Он желает ему смерти. Хочет убить, но сначала помучить.— Подлец! Как низко может пасть человек!— Он ведь беглый каторжник. Я знаю, что за ним водится много грехов. Кажется, он был осужден на смерть за кражу и убийство, но имени своего так и не назвал. Чтобы не бесчестить семью. Меня это очень удивляет.Говорят, что Король принадлежит к высшему обществу, что он из очень благополучной семьи. Доказательством тому служит следующее: вместо того чтобы отправить его в Сен-Лоран, как всех подобных, Короля оставили в Кайенне. Даже содержали лучше, он получал деньги. Но каторжнику этого показалось мало. Вероятно, ему было не по себе: никому не удавалось причинить зла. Тогда он исчез. Вновь его увидели лишь спустя несколько месяцев, когда слава о ваших успехах достигла Неймлесса. Ведь вы, кажется, добились многого, прииск Митарака тянет на миллионы.— Так оно и есть, малыш, — сказал Сен-Клер, улыбаясь. — Но продолжай…— Тогда-то этот проходимец и решил завладеть им, похитив Мадьяну, чтобы вы отдали ему богатство за свободу и жизнь дочери. Сдается мне, что, когда бандит хотел пленить Железную Руку, он, скорее всего, задумывал тот же трюк Трюк — ловкий прием, ловкая проделка.

, то есть нажиться на свободе жениха вашей наследницы.— Все очень правдоподобно. Остается выяснить, на каком плане мне остановиться.Мужчина подошел к двери палатки и крикнул:— Де Тресм, не зайдете ли на минутку? Человек, названный этим именем, тотчас же вошел.— Послушайте, друг мой, — сказал Сен-Клер, — как объяснил этот молодой человек, чудом оказавшийся здесь, меня заманивали в ловушку. Почти наверняка на прииске Сан-Эспуар мы окажемся среди бандитов, убийц, которые нас выслеживают; я уверен, что прииск — под угрозой, и эти каторжники нападут на нас с оружием в руках.— Сколько их? —спросил де Тресм. Мустик счел нужным вмешаться:— От ста пятидесяти до двух сотен, тщательно отобранных. «Сливки» каторжников. Командует ими Король каторги.Но тут мальчик остановился и, разинув рот, уставился на компаньона де Сен-Клера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77