ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
линейные солдаты спустились в овраги Гроля и Сан-Мартино, чтобы тотчас появиться близ массива Сольферино, над которым возвышалась «Итальянская шпионка».
Перестрелка возобновилась с новой силой. Франкур видел, как зуавы бросились на штурм старой башни, и мучительно переживал свое бездействие. Звучали фанфары, горнисты шли и впереди и позади полка, музыка и бой барабанов перекрывали грохот орудий. Белые мундиры открыли яростную стрельбу, затем в бой вступила батарея противника.
Остановленные неприятельским огнем французы вынуждены были отступать, оставляя на земле багровый след — кровь солдат доблестного полка. Франкур больше не мог оставаться на месте. Схватив ранец, он на ходу крикнул Беттине:
— Дорогая, оставайтесь здесь, я скоро вернусь!
По полуразрушенной каменной лестнице капрал быстро поднялся наверх. Там, вытащив из ранца форму, он прямо поверх брюк натянул красные шаровары, затем одел жилет, мундир, украшенный медалями, и феску. Несмотря на предостережения, Беттина последовала за ним и теперь с восхищением и тревогой смотрела на возлюбленного зуава.
— Друг мой, что вы собираетесь делать? — беспокойством спросила девушка.
— Как, вы здесь? Ладно, сейчас увидите.
В мгновение ока молодой человек влетел в просторный зал, где расположились артиллеристы. Они только что произвели залпы и теперь, подгоняемые командирами, вновь заряжали пушки. Направив на солдат пистолет, капрал громовым голосом прокричал:
— Бросай оружие, или всех перестреляю!
Затем, обернувшись, скомандовал воображаемому войску:
— Вперед, зуавы! Вперед!
Решив, что сейчас сюда ворвется целый полк «шакалов», обескураженные австрийцы бросились вон.
Один из офицеров, вытащив из-за пояса пистолет, попытался восстановить порядок.
— Ни с места! — он, целясь в капрала. Из темноты коридора прозвучал выстрел, и офицер упал замертво. Паника среди артиллеристов усилилась. Никто не сомневался, что вражеский корпус проник в башню. Объятые страхом австрийцы думали только об одном — поскорее вылезти наружу. Солдаты толкались, спотыкались и падали. Около сорока человек были затоптаны насмерть.
В дверном проеме появилась Беттина с пистолетом в руке. Франкур рассмеялся:
— Похоже, вы захватили «La Spia d'ltalia»… Теперь надо закрепить победу.
Капрал быстро развернул две пушки в сторону убегавших австрийцев, прицелился и, взявшись за шнур запального устройства, сказал подруге:
— Дорогая, возьмите шнур другой пушки и по моей команде дерните изо всех сил. Не страшно?
— С вами я ничего не боюсь.
— Отлично! По врагам вашей родины — огонь!
Бу-у-ум — прозвучал первый хлопок, и орудие откатилось назад. Бу-у-ум — тотчас прогремел второй.
Как и предполагал зуав, паника усилилась. Белые мундиры бежали с массива Сольферино. «Итальянская шпионка» оказалась в руках освободителей.
— Надо подать знак нашим, что башня свободна, но как?
— Спустить трехцветный флаг, — предложила Беттина.
— Точно! Синий — это мой пояс.
— Белым может послужить мундир дядюшки Джироламо.
— Браво! А красным будет кусок хорватского плаща.
Молодой человек скрепил кое-как три части в единое целое и, перепрыгивая через ступеньки, помчался наверх. Еще минута — и он стоял под открытым небом. Когда трехцветный флаг взвился над зубчатыми стенами, раздались возгласы:
— Башня взята! Победа! Победа!
Зуавы увидели стоящего наверху однополчанина:
— Франкур! Живой! Смотрите, это Франкур! Да здравствует капрал!
Он что-то кричал им в ответ, махая своей красной феской.
— Капитан, может быть, исполнить ригодон? — сержант-горнист у командира.
— Давай!
Приложив инструмент к губам, Питух протрубил перед двумя тысячами зуавов задорную мелодию в честь героя недели, а затем — в честь знамени полка.
У взволнованного капрала бешено колотилось сердце. С глазами, полными слез, он спустился вниз. Беттина успела переодеться и в своем женском наряде выглядела восхитительно. Отважный француз подал подруге руку.
— Любимая, идемте. Я представлю вам мой полк!
Первым, кого они увидели, был Оторва. Отдав честь командиру, Франкур сказал:
— Мой капитан, это синьорина Беттина, патриотка, тетя нашего приемного сына Виктора Палестро. Она любезно согласилась стать моей невестой.
Легендарный командир, весь в саже и порохе, вытянулся по стойке «смирно» и саблей приветствовал друга и его избранницу, а «шакалы» хором гаркнули:
— Да здравствует Франция! Да здравствует Италия!
— Да! Да здравствует Франция, — повторил Жан Бургей, — которую так достойно представляет Франкур, и да здравствует Италия, которая так благородно воплотилась в вас, синьорина… Да будет благословен ваш франко-итальянский союз!
Эпилог
Битва при Сольферино завершила двадцатипятидневную кампанию, которая велась под барабанный бой. Великая битва принесла великую победу. Но это была и жестокая битва: на поле сражения осталось свыше 35 тысяч воинов: союзники потеряли 1816 человек, австрийцы — приблизительно восемнадцать тысяч.
Одиннадцатого июля в Виллафранке два императора подписали мирный договор. Однако победа французов не принесла результата, на который рассчитывали итальянцы. По Виллафранкскому договору свободу получала только Ломбардия. Когда-то Наполеон III говорил: «Я хочу видеть Италию свободной до Адриатики», но остановился на полпути: слишком многих жертв стоили ему победы в Италии.
Однако если достигнутый мир горьким эхом отозвался в сердцах итальянских патриотов, то амбиции французов были вполне удовлетворены. Для многих из них опасная военная прогулка закончилась трагически, оставшиеся же в живых сошлись на том, что кампания затянулась и пора возвращаться на родину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Перестрелка возобновилась с новой силой. Франкур видел, как зуавы бросились на штурм старой башни, и мучительно переживал свое бездействие. Звучали фанфары, горнисты шли и впереди и позади полка, музыка и бой барабанов перекрывали грохот орудий. Белые мундиры открыли яростную стрельбу, затем в бой вступила батарея противника.
Остановленные неприятельским огнем французы вынуждены были отступать, оставляя на земле багровый след — кровь солдат доблестного полка. Франкур больше не мог оставаться на месте. Схватив ранец, он на ходу крикнул Беттине:
— Дорогая, оставайтесь здесь, я скоро вернусь!
По полуразрушенной каменной лестнице капрал быстро поднялся наверх. Там, вытащив из ранца форму, он прямо поверх брюк натянул красные шаровары, затем одел жилет, мундир, украшенный медалями, и феску. Несмотря на предостережения, Беттина последовала за ним и теперь с восхищением и тревогой смотрела на возлюбленного зуава.
— Друг мой, что вы собираетесь делать? — беспокойством спросила девушка.
— Как, вы здесь? Ладно, сейчас увидите.
В мгновение ока молодой человек влетел в просторный зал, где расположились артиллеристы. Они только что произвели залпы и теперь, подгоняемые командирами, вновь заряжали пушки. Направив на солдат пистолет, капрал громовым голосом прокричал:
— Бросай оружие, или всех перестреляю!
Затем, обернувшись, скомандовал воображаемому войску:
— Вперед, зуавы! Вперед!
Решив, что сейчас сюда ворвется целый полк «шакалов», обескураженные австрийцы бросились вон.
Один из офицеров, вытащив из-за пояса пистолет, попытался восстановить порядок.
— Ни с места! — он, целясь в капрала. Из темноты коридора прозвучал выстрел, и офицер упал замертво. Паника среди артиллеристов усилилась. Никто не сомневался, что вражеский корпус проник в башню. Объятые страхом австрийцы думали только об одном — поскорее вылезти наружу. Солдаты толкались, спотыкались и падали. Около сорока человек были затоптаны насмерть.
В дверном проеме появилась Беттина с пистолетом в руке. Франкур рассмеялся:
— Похоже, вы захватили «La Spia d'ltalia»… Теперь надо закрепить победу.
Капрал быстро развернул две пушки в сторону убегавших австрийцев, прицелился и, взявшись за шнур запального устройства, сказал подруге:
— Дорогая, возьмите шнур другой пушки и по моей команде дерните изо всех сил. Не страшно?
— С вами я ничего не боюсь.
— Отлично! По врагам вашей родины — огонь!
Бу-у-ум — прозвучал первый хлопок, и орудие откатилось назад. Бу-у-ум — тотчас прогремел второй.
Как и предполагал зуав, паника усилилась. Белые мундиры бежали с массива Сольферино. «Итальянская шпионка» оказалась в руках освободителей.
— Надо подать знак нашим, что башня свободна, но как?
— Спустить трехцветный флаг, — предложила Беттина.
— Точно! Синий — это мой пояс.
— Белым может послужить мундир дядюшки Джироламо.
— Браво! А красным будет кусок хорватского плаща.
Молодой человек скрепил кое-как три части в единое целое и, перепрыгивая через ступеньки, помчался наверх. Еще минута — и он стоял под открытым небом. Когда трехцветный флаг взвился над зубчатыми стенами, раздались возгласы:
— Башня взята! Победа! Победа!
Зуавы увидели стоящего наверху однополчанина:
— Франкур! Живой! Смотрите, это Франкур! Да здравствует капрал!
Он что-то кричал им в ответ, махая своей красной феской.
— Капитан, может быть, исполнить ригодон? — сержант-горнист у командира.
— Давай!
Приложив инструмент к губам, Питух протрубил перед двумя тысячами зуавов задорную мелодию в честь героя недели, а затем — в честь знамени полка.
У взволнованного капрала бешено колотилось сердце. С глазами, полными слез, он спустился вниз. Беттина успела переодеться и в своем женском наряде выглядела восхитительно. Отважный француз подал подруге руку.
— Любимая, идемте. Я представлю вам мой полк!
Первым, кого они увидели, был Оторва. Отдав честь командиру, Франкур сказал:
— Мой капитан, это синьорина Беттина, патриотка, тетя нашего приемного сына Виктора Палестро. Она любезно согласилась стать моей невестой.
Легендарный командир, весь в саже и порохе, вытянулся по стойке «смирно» и саблей приветствовал друга и его избранницу, а «шакалы» хором гаркнули:
— Да здравствует Франция! Да здравствует Италия!
— Да! Да здравствует Франция, — повторил Жан Бургей, — которую так достойно представляет Франкур, и да здравствует Италия, которая так благородно воплотилась в вас, синьорина… Да будет благословен ваш франко-итальянский союз!
Эпилог
Битва при Сольферино завершила двадцатипятидневную кампанию, которая велась под барабанный бой. Великая битва принесла великую победу. Но это была и жестокая битва: на поле сражения осталось свыше 35 тысяч воинов: союзники потеряли 1816 человек, австрийцы — приблизительно восемнадцать тысяч.
Одиннадцатого июля в Виллафранке два императора подписали мирный договор. Однако победа французов не принесла результата, на который рассчитывали итальянцы. По Виллафранкскому договору свободу получала только Ломбардия. Когда-то Наполеон III говорил: «Я хочу видеть Италию свободной до Адриатики», но остановился на полпути: слишком многих жертв стоили ему победы в Италии.
Однако если достигнутый мир горьким эхом отозвался в сердцах итальянских патриотов, то амбиции французов были вполне удовлетворены. Для многих из них опасная военная прогулка закончилась трагически, оставшиеся же в живых сошлись на том, что кампания затянулась и пора возвращаться на родину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54