Получилось классическое орудие побега — длинная веревка с узелками. Юноша привязал веревку к вилам, предварительно отломав от них ручку, и забросил в узкое окно. Затем попробовал подтянуться на руках.
— Видите, синьорина! Я мог бы вылезти таким способом…
— И не успели бы сделать двух шагов, как вас бы закололи… Идемте, нам пора!
Беттина достала из велюрового ридикюля, который прятала в складках плаща, два пистолета.
— Это для обороны! — сказала она, протягивая оружие Франкуру. — А теперь вперед!
— Постойте, синьорина… Одно слово!
Девушка вопросительно взглянула на капрала.
— Говорите!
— Где ребенок?
— Разве он не у зуавов?
— Его украли… прошлой ночью.
— О Господи, бедный малыш! Он погиб… Они убьют его!
— Но мне сказали, что он у вас. Мы для того и пришли, чтобы забрать мальчика.
— Вас обманули. Кто этот негодяй?
— Наш пленный… молодой человек, среднего роста, смуглый, с вьющимися волосами… Говорит с сильным итальянским акцентом. Он был с теми, кто напал на повозку маркитантки и унес младенца.
— Бандит!
— Вы его знаете?
— К несчастью, да. Это негодяй, сущий демон, который…
— Продолжайте, дорогая синьорина. Вы можете положиться на меня, я не выдам тайны ни под какими пытками.
— …который подло убил тех двоих на ферме Сан-Пьетро. Его нельзя упустить!
— Имя? Назовите имя!
Послышались дикие крики и лязганье металла, затем топот бегущих ног.
— Сюда идут, чтобы убить вас, — прошептала Беттина. — Скорее, следуйте за мной!
Юная итальянка погасила фонарь и, взяв Франкура за руку, увлекла в глубь конюшни. Где-то хлопнула пружина, и перед беглецами открылся узкий коридор с лестницей, ведущей вниз. Держась за стены, они осторожно спускались по ступеням. В тишине зуав слышал, как беспокойно бьется сердце девушки.
— Где мы? — он.
— Тише! Нам грозит смерть!
Теперь шаги слышались впереди. Неужели беглецов окружили? Беттина пошла быстрее. Отпустив руку зуава, она ощупала стену и облегченно вздохнула, найдя то, что искала. В стене была маленькая дверь, открывшаяся при легком нажатии. Переступив порог, Франкур с удивлением обнаружил, что находится в часовне. Перед алтарем горела лампада. Наклонив голову, девушка перекрестилась, затем пересекла помещение и остановилась у надгробной плиты, вделанной в стену. На плите был изображен всадник с опущенным забралом, а под ним надпись по-латыни.
— Вставьте лезвие ножа в прорезь для левого глаза в шлеме воина, — шепнула она капралу. — Теперь сильно нажмите и не пугайтесь!
Несмотря на предупреждение, Франкур едва сдержал крик: огромная тяжелая плита повернулась вокруг своей оси, открывая проход.
— Входите! Быстрее! Быстрее! — подтолкнула де вушка застывшего от неожиданности зуава.
Как только беглецы вошли, плита возвратилась на место, и юноше показалось, что они заживо погребены в склепе.
— Мы спасены? — с волнением в голосе проговорил зуав.
— Некоторое время мы будем в безопасности. Увы, не я одна знаю это убежище. В конце коридора есть выход, и, если его не охраняют, вы сможете покинуть этот проклятый замок.
Подземелья итальянских дворцов, построенных в средние века, были испещрены потайными ходами, в недрах которых плелись заговоры и интриги, совершались преступления. Фамильные предания, передававшиеся из поколения в поколение, хранили немало кровавых тайн.
Возводя замки-крепости, средневековые зодчие предусмотрели множество важных в эпоху феодальных войн деталей: замаскированные двери, невидимые тайники, убежища, ловушки, тюрьмы, лабиринты. Толстые стены изобиловали подслушивающими устройствами и глазками для наблюдения, а плиты пола под действием скрытого механизма раздвигались, и нежеланный гость проваливался в подземелье навсегда.
Капрал и его спутница находились в чем-то вроде каменного мешка, куда не проникал свет. С потолка свисали тяжелые ржавые цепи, а под ними стояла массивная мраморная скамья. Франкур, хотя и был не робкого десятка, почувствовал пробежавший по спине холодок.
— Бррр… Не слишком приятное место! Хотя ваше присутствие, синьорина, делает его самым чудесным на свете.
— Не говорите так, прошу вас…
— О, вы можете быть уверены в моей почтительности. Бесконечная радость наполняет мое сердце, когда я слышу ваш ласковый голос и ловлю нежный взгляд прекрасных очей. Я счастлив находиться рядом с вами.
— Умоляю вас, не надо!
— Но почему? Наверное, я не имею права любить вас? Но, клянусь сердцем бесстрашного солдата, я завоюю это право!
— О, храбрый юноша! Если бы вы знали…
— Кто вы, синьорина? Умоляю, ответьте! Я чувствую, вас что-то мучит…
— Да, да! Мне нужно многое рассказать вам… Но поймете ли вы меня? — посмотрела на молодого человека с сомнением. Наконец, решившись, она начала рассказывать:
— Моего отца убили в сражении под Новарой, проигранном Карлом-Альбертом, после которого Италия была задавлена тяжким игом австрийцев. Мать героически сражалась на баррикадах в Брешии. Ее арестовали, когда город пал. Не перенеся публичного избиения палками на площади, она умерла от боли и стыда. Мне было тогда семь лет.
— Бедная малютка! — Рассказ юной итальянки отозвался болью в чувствительном сердце зуава.
— С тех пор прошло одиннадцать лет, но я ничего не забыла. А между тем мне приходится жить с предателями, позорными пособниками врагов, скрывать ненависть и любовь, живущие в моем сердце. Подумайте, все видеть, все слышать, все знать и не иметь возможности что-то сделать! Я вынуждена хранить чудовищные тайны и быть невольной соучастницей мерзавцев, которые продают нашу родину. Но довольно говорить обо мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54