Новый, еще более сильный приступ кашля прервал его на полуслове.
– Чем вы меня напоили, месье Феликс?
– Водой… По крайней мере, я так думаю… Сержант! В вашей фляге была вода?
– Простите, месье, но там была водка, и притом отличная водка.
– Водка! Какой ужас! Что я наделал! Ведь ему нужна вода.
– Извините меня, – Жан-Мари говорил тоном доктора, который понимает толк в лекарствах, – но добрый глоток водки никогда еще не вредил раненому, а уж тем более матросу. Для моряков это эликсир note 216 Note216
Эликсир – жидкость, которая якобы может продлить человеческую жизнь.

жизни. Судите сами: наш командир только что лежал здесь бездыханный. А выпил – и тут же очнулся, открыл глаза.
– Это правда… меня ранило, – с трудом проговорил Ивон, – я помню…
– Почему же ты ничего не сказал нам! – Беник уже вновь готов был прочитать племяннику мораль.
– Боялся все испортить, отвлечь вас. Мне нужно было во что бы то ни стало оставаться на посту и умереть, если придется.
– Еще чего! Ладно! Мы тут все не слишком-то сильны в медицине, а рану все же необходимо осмотреть.
– Не беспокойтесь, мне не больно. Я даже могу встать. Смотрите!
Бедняга явно переоценил свои силы. Едва он приподнялся, как опять тяжело запрокинулся назад и побледнел как полотно.
– Это, пожалуй, серьезнее, чем мы думали.
– Делать нечего, месье Феликс, надо осмотреть.
Синий человек, – а все решили что у него самая легкая рука, – осторожно вытер кровь, струившуюся из ранки на плече, и увидел голубоватый шрам на нежной детской коже.
Больше всего опасались, не задета ли кость.
– Ивон, можешь ли ты пошевелить левой рукой?
– Думаю, да. Вот смотрите!
– Прекрасно, мой мальчик! Рука действует, значит, ничего страшного. Однако кровь все идет. Как бы он совсем не ослаб.
– Мне кажется, – вмешался Жан-Мари, – ребенку нужно наложить водочный компресс. Видите ли, месье Феликс, это и для внутреннего употребления годится, и снаружи идет.
– Лучшая водка, – подтвердил владелец фляги.
Тут из-за спин на Ивона радостно бросилась собака.
– Уаруку! Песик мой дорогой!
– Генипа! Где тебя черт носит?
– Я искал смолу сассафраса note 217 Note217
Сассафрас – род листопадных деревьев или кустарников.

– самое сильное средство при ранениях. А огненную воду лучше пить.
– Молодец! Ты не слишком разговорчив, но дело свое знаешь!
– Завтра Знаток кураре даст Ивону укууба, лекарство индейцев, и он выздоровеет.
Тем временем Уаруку все облизывал Ивона, а тот трепал его по голове.
– Хватит, Уаруку! Оставь Ивона! Сторожи!
Генипа, который успел набрать полтыквы душистой смолы, разорвал рубашку Беника, сделал компресс, пропитав ткань смолой, и наложил на рану.
Сделав это, индеец добавил:
– Не разговаривай… Не шевелись… Спи!
Вся описанная выше сцена длилась недолго. Однако этого времени было достаточно, чтобы солдаты забеспокоились о судьбе посланного ими парламентария. И в ту самую минуту, когда вождь урити обрабатывал рану, Феликс, Беник и Жан-Мари вдруг вспомнили, что они на войне. Подняв головы, друзья увидели, что баррикада окружена вооруженными людьми. Однако мирная обстановка на поляне убедила их в том, что опасаться нечего. К тому же во избежание неприятных последствий сержант Педро и парламентер поспешили все объяснить.
– Могут ли наши друзья подойти сюда? – спросил сержант Педро, который не без удовольствия исполнял роль посредника.
– Конечно! – ответил Феликс. Он принял на себя командование.
Генипа бросил несколько слов паталосам, и те опустили луки. Чернокожие солдаты тоже сложили оружие. Воюющие стороны сломали баррикаду и воссоединились.
Так как управляющий был выведен из строя, а лейтенанта убило, командование подразделением должен был принять старший из оставшихся. Самым старшим по званию оказался Педро. Его престиж за последнее время значительно вырос. Приятели наперебой рассказывали ему о том, что происходило в лагере в его отсутствие.
Управляющему, как известно, досталось первому. Он был жесток, мстителен и ненавидел своих подчиненных. Этот деспот note 218 Note218
Деспот – самовластный, жестокий человек.

относился к людям хуже, чем к животным. Ранение его оказалось серьезным, он хрипел. Солдаты жалели, что жестокосердного командира не убило сразу. Каждый успел нахлебаться горя под его началом.
Нет ничего проще, чем подчинить себе чернокожих. Для них слушаться – значит любить. Они, словно дети, чутки к доброму слову. Главное – справедливость. Никто не сравнится с чернокожим солдатом в стойкости, выносливости, преданности и смелости. Если командир разделяет с ним походную жизнь, если заботится о нем и относится к нему по-человечески, негр способен на чудеса.
Тот, кто хочет достичь послушания силой и не считает негра человеком, ничего не смыслит в африканцах.
Быть может, трудности жизни, которые негры постоянно испытывают из-за цвета своей кожи, сделали их очень чувствительными к неправде, научили быстро распознать каждого человека. Они хорошо знают цену людям и вещам. Если среди читателей найдется кто-то, кто ставит себя выше «черного брата своего», автор этих строк посоветует ему отправиться в Африку и увидеть все своими глазами. Возможно, тогда он по достоинству оценит африканцев.
В Бразилии, как и в некоторых других странах, существуют еще, к несчастью, чудовищные расовые предрассудки. Белые неизвестно почему, кичатся тем, что они белые. Им и в голову не приходит, что на экваторе, например живут исключительно негры, и там своей белизной европейцы, к примеру, выделялись бы и удивляли местных жителей.
Бог рассудил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152