Индейцы испуганно зашумели, замахали факелами. Они совершенно растерялись, происшедшее казалось им сверхъестественным.
Что и говорить. Это было эффектно. Ни один театральный режиссер не сделал бы лучше.
Ивон лежал без сознания, а потому ничего не видел и не слышал. Беник и Жан-Мари остолбенели от ужаса и застыли с вытаращенными глазами, не в силах произнести ни слова.
Только Генипа сказал совершенно спокойно:
– Смотри-ка! Да ведь это Синий человек. Здравствуйте, месье.
– Месье Феликс! Живой и невредимый!
– Я, кажется, вовремя! – Знакомый голос эхом разносился под сводами сталактитовой пещеры.
Заметив, что Ивон все еще недвижим, парижанин бросился к нему.
– Негодяи!.. Если он убит, я вас всех прикончу!
Выхватив нож из рук насмерть перепуганного колдуна, который не отваживался выбраться из воды и так и сидел посреди озера, стуча зубами, парижанин одним махом разрезал веревки, опутывавшие тело мальчика.
Слабый вздох вырвался из детской груди, затем еще и еще.
– Он жив! Благодарение Господу! – радостно воскликнул Феликс. – Теперь разберемся с остальными.
Паталосы столпились в углу грота, объятые страхом. Они не могли понять, кто этот человек в лохмотьях, с синим лицом, синими руками, синей грудью, проглядывавшей сквозь разорванную рубашку. Индейцы приумолкли, не решаясь говорить или двигаться. Они стояли как вкопанные, держа в руках горящие факелы. Картина была величественная.
Но бакалейщика вовсе не волновало произведенное им впечатление. Он, не обращая внимания на застывшую толпу, направился к пленникам, разрезал веревки, не забыв при этом и Уаруку. Пес вилял хвостом и жалобно визжал.
– Месье Феликс!.. Месье Феликс!.. – вопили матросы, не веря своим глазам.
– Он самый! Собственной персоной! Синий человек, как верно заметил Генипа. Привет, друзья мои. Эй, Ивон!
Мальчуган тяжело сполз с гранитной глыбы. Он только теперь немного пришел в себя. Обертен протянул ему руки. Увидев своего любимца, Ивон, рыдая, бросился к нему в объятия.
Изумление индейцев еще более усилилось. Не было сомнений, что Синий человек, упавший с неба, это дух-покровитель пленных: взрослых, детей и даже собак. Против сверхъестественных сил не пойдешь. Ничего не останется, как прикусить языки, затянуть потуже пояса и забыть о деликатесах.
Тем временем колдуну удалось выбраться из воды. Парижанин увидел того, кто намеревался зарезать Ивона.
– Это колдун? – справился он у Генипы.
– Да.
– Погоди, мерзавец, я научу тебя уважать человека вообще, а белого особенно. Ты, братец, нуждаешься в хорошей трепке, и я ее устрою, чтобы всей твоей подлой шайке неповадно было.
Француз, не долго думая, схватил старика за грудки и принялся хлестать по щекам, да так, что тот заголосил, как обезьяна-ревун.
Хлоп!.. Хлоп!.. Звенели пощечины. Затем «дух-покровитель» закатил такую оплеуху негодяю, что краснокожий повалился на землю.
– Еще не все! – продолжал бакалейщик. – В глазах этих олухов ты – важная птица. Так я собью с тебя спесь. Шарлатан! А ну сбрасывай свою мишуру!
Феликс что есть силы рванул лохмотья с дрожащего колдуна и забросил в озеро. Оставшись без мантии note 185 Note185
Мантия – широкая длинная одежда, надеваемая поверх другого платья.

, недавний властитель умов выглядел как ощипанная курица.
Синий человек обратился к паталосам:
– А вы что рты разинули? А-ну, быстро! Я голоден, мне нужен хороший обед! Одна нога здесь, другая там!
Так как индейцы не поняли ни слова, пришлось повысить голос. Безрезультатно!
– Ах так! Вы хотели перерезать горло моим друзьям… Я подоспел в нужный момент и, должно быть, так изумил вас, что вы окаменели!.. Считаете меня высшим существом? Ну что ж, прекрасно! В таком случае я приказываю, а вы обязаны подчиняться. Не то устрою такую головомойку, какой свет не видывал – головомойку века.
– Но позвольте, месье Феликс, – вмешался Жан-Мари, – дело может принять плохой оборот. Они вас убьют.
– Еще чего! Будь спокоен, матрос! Нам терять нечего. Пан или пропал! Синий цвет, кажется, впервые сослужил мне верную службу. Нельзя упускать шанс. Эй, Генипа!
– Слушаю.
– Кто здесь главный?
– Вы, – ни секунды не колеблясь, ответил Знаток кураре.
– Да-да, конечно, – улыбнулся Синий человек, – но я спрашиваю, кто главный среди индейцев.
– Вот этот. – И Генипа указал на вождя.
– Ах, значит, ты… Так вот, приятель, строй своих в колонну и веди.
Окончательно сбитый с толку вождь вновь ничего не понял. Тогда Феликс вырвал у него лук и принялся стегать по спине, приговаривая: «А ну, рысью!» – и показывая туда, где был выход из грота.
Индеец взвыл от боли, завертелся на месте и попытался было сбежать. Однако парижанин вовремя спохватился.
– Спокойно, мой мальчик, – сказал он, ухватив вождя за длинные космы. – Мне нужен проводник, а не дезертир. Иди не спеша и не вздумай хитрить, а то ноги переломаю.
– Гром и молния! – восторженно провозгласил Беник. Его восхищала самоуверенность бакалейщика и удивляла покорность предводителя людоедов. – Он так с ними управляется, словно у него за спиной сотен пять лихих морячков.
Величественным жестом Синий человек подозвал к себе своих товарищей, не забыв и Уаруку, который, ощерившись, рычал на паталосов. Затравленный, взлохмаченный вождь топтался тут же.
Генипа, поняв, что паталосы совершенно растеряны и ничего не смыслят в происходящем, бросил им несколько фраз на диалекте, объяснив, чего хочет Синий человек. И сразу, как будто по мановению волшебной палочки, все зашевелилось, колонна тронулась и скоро достигла первого грота, где женщины и дети уже начинали волноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152