Крики и свет пламени неумолимо приближались. Парижанин увидел грот, причем сам он стоял как бы под потолком.
Картина, представшая его взору, была ужасна.

ГЛАВА 3


Надежды нет. – Тщетные поиски. – Первая ночь. – Тревога. – Псовая охота. – И снова схвачены. – Генипа рассказывает ужасы. – Итак, нас съедят! – Кто-то помешал. – Тот, кого не ждали. – Привет, дружище! – Спасены. – Колдуну задают хорошую трепку. – Подвиги Синего человека. – Пан или пропал. – В деревне. – Вождь – это я! – Загадочный план.

Услыхав истошный вопль Беника, Жан-Мари, Ивон и Генипа немедленно вернулись назад, предчувствуя, что произошло нечто ужасное. Боцман в двух словах объяснил, как все было. Он рвал на себе волосы, в бессильной ярости сжимал кулаки, задыхался и готов был вот-вот разрыдаться. Жан-Мари, белый как полотно, страшно выругался и запричитал:
– Тысяча чертей! Ну почему это случилось не со мной?.. Чем он провинился? Мы так любили этого милого человека, и он отвечал нам тем же… Эта боль никогда не утихнет.
Ивон громко плакал и повторял, дрожа всем телом:
– Месье Феликс!.. Месье Феликс!..
На этот раз хладнокровие изменило и Генипе:
– Синий человек был настоящий мужчина. Знаток кураре любил его.
– Все кончено!.. – произнес Беник. – Не правда ли? Ведь ничего нельзя сделать? Как ты думаешь, Генипа?
Индеец ничего не ответил, а только показал рукой на то место внизу, в пропасти, где кружила обеспокоенная стая ткачиков.
– Понимаю, – отозвался Беник, – здесь слишком высоко. Бедный месье Феликс! Он, конечно, разбился.
– По крайней мере, можно надеяться, что он не мучился, – с грустью прибавил Жан-Мари.
– Все равно, – решительно сказал боцман, – мы не можем так уйти. Нужно спуститься вниз, найти тело нашего друга и отдать ему последние почести. Я не хочу, чтобы кости его глодали хищники.
– Ты прав, матрос! Куда ты, туда и я!
– Я тоже с вами, дядя. – Ивон поднял глаза, мокрые от слез.
– Что решили белые? – Генипа не понял разговора.
– Найти тело Синего человека и предать его земле.
– Генипа вместе с белыми!
– Хорошо! Скажи, можем ли мы спуститься вниз?
– Нет.
– Почему?
– У нас нет веревки.
– Пусть так, но все равно мы должны добраться туда. Как это сделать?
– Обойти горы, идти по солнцу. Это далеко и очень долго.
– А дальше?
– Там, внизу, высохшее русло. По нему можно пройти к этому месту.
– Ясно! Сколько времени нам понадобится?
Индеец секунду подумал, посчитал на пальцах и сказал:
– Три солнца!
– Три дня.
– Да.
– Тысяча чертей!
– Меньше нельзя.
– Ну так поспешим! Ивон, ты в состоянии идти?
– Вы же знаете, дядя, я настоящий мужчина. Пройду сколько надо.
– Молодец, сынок. Держись! Не обращай внимания на мою болтовню, несчастье лишает людей разума. Господи! Господи! Бедный месье Феликс!
Четверо друзей не могли знать, что существует куда более короткий путь в ущелье, тот самый, которым, вопреки собственному желанию, воспользовался Синий человек. Они пустились в долгую дорогу, ведомые Генипой и его псом.
Как и предупреждал индеец, карниз вскоре стал не таким узким и через двадцать метров достиг в ширину сантиметров восьмидесяти. А чуть дальше по нему уже свободно могла бы проехать телега.
Матросы совсем пали духом и не переставая ругали судьбу, а еще больше самих себя.
– Я глупее последнего сухопутного барана, – грохотал Беник, тыча себя пальцем в лоб. – Мы-то не знаем, что такое головокружение. Но ему я ведь мог завязать глаза, мог!..
– Надо было поставить его между нами, – поддержал Жан-Мари.
– Да, тогда бы он не потерял равновесия…
Так прошла большая часть дня. То тут, то там им удавалось поживиться ягодами или кореньями, которые находил Генипа. Без него французы никогда бы не рискнули даже дотронуться до здешних растений, не то что съесть. Из рук же вождя спокойно брали любой плод, любой корешок.
Наконец путешественники заметили, что обогнули вершину. Дорога начала потихоньку снижаться. Спускались по отлогому склону, поросшему кустарником. Когда тропинка вывела их на плато, наступил вечер. Все согласились, что дальше идти невозможно, – усталость валила с ног. Жара спала, с запада дул легкий ветерок. Лагерь разбили под открытым небом. Плато было абсолютно голым: ни деревьев, ни мхов, ни травы, – не нашлось ничего даже подстелить под головы. Но об удобствах никто не думал. Беник, Жан-Мари и Ивон, смертельно измотанные, растянулись прямо на земле и тотчас же уснули.
Генипа обошел импровизированную стоянку, убедился, что все спокойно, шепнул что-то собаке и, положив под голову большой круглый камень, тоже уснул.
На небе одна за другой зажигались звезды.
Вечер сменила ночь.
Было еще совсем темно, когда Генипу разбудил лай собаки. Никто из его белых приятелей не шевельнулся. Все так устали за день, что ничего не слышали, а только дружно храпели.
Собака гавкнула еще два или три раза, а затем, испугавшись чего-то, прижалась к ногам хозяина. Хотя Знаток кураре устал не меньше других, заснуть не удавалось. Почему беспокоился пес?
Уаруку дрожал, рычал и огрызался на кого-то. Так что вождь не мог сомкнуть глаз.
Внезапно издалека раздался шум: лаяли, заливались собаки. Казалось, они гонят дичь или напали на след. Лай слышался все ближе, и вот уже полдюжины черных теней стремительно понеслись к лагерю.
Уаруку вскинулся, рванулся с места и скрылся в темноте. Слышно было, как он, грозно рыча, кусал кого-то справа, потом слева. Вскоре пес возвратился, жалобно скуля.
И тут только Генипа окончательно пришел в себя и бросился к товарищам.
– Что случилось, дружище?
– Собаки учуяли нас… покусали Уаруку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152