– Просто и гениально – из прожорливого гиганта сделать мотор! Но кто же станет приманкой?
– Да ведь он же никого не съест!
– В принципе, нет. Но если веревки ослабнут или он порвет их…
– У него в пасти палка.
– А если она сломается…
– Не бойтесь!
– Если вы, месье Феликс, не возражаете, если вы, дядя, и вы, матрос, не против, туда сяду я.
– Но почему именно ты, Ивон? Почему, к примеру, не я?
– Да потому, что я легче всех.
– Ну и что из этого следует?
– Многое. Вот вы, дядя, сколько весите?
– Килограммов восемьдесят – восемьдесят пять.
– Жан-Мари – столько же, месье Феликс и того больше.
– Точно.
– Так вот, дядя. Если вы плюхнете свои восемьдесят пять килограммов на тот конец бревна, что будет?
– Лодка накренится.
– И поползет, как черепаха. В то время как мои тридцать пять – сорок кило ничего не изменят.
– А ведь парень прав! Что ты думаешь, Жан-Мари?
– Из этого юнги будет толк.
– И все же, малыш, если зверь вырвется…
– Кто не рискует, тот не выигрывает. К тому же ничего пока не случилось.
– Ну что ж, будь по-твоему, сынок.
Ивон выскочил из лодки и мигом вскарабкался на бревно. Крокодил заметил мальчика, усевшегося в двух метрах от его пасти. Взбешенный, он ринулся вперед.
– Торопитесь! – вскричал мальчуган. – А не то я отчалю один.
Трое мужчин еле успели забраться в лодку. Жан-Мари бросил неграм деньги, поблагодарил еще раз, и диковинное судно пустилось в плавание. Бывший сержант занял место на корме, дабы управлять им.
Предсказания двух африканцев сбылись, ибо ни один, даже самый сильный, матрос на королевских галерах не отдавался работе с таким жаром, как плененный кайман.
Берега проносились мимо с неимоверной быстротой. Трое пассажиров, включая Ивона, наслаждались путешествием, а четвертый задавал направление судну, то и дело налегая на хвостовое весло.
Подгоняемый голодом, а возможно и страхом, крокодил трудился вовсю.
Тантал note 114 Note114
Тантал – герой древнегреческой мифологии, сын Зевса, который был обречен богами на вечное мучение в подземном царстве за то, что разгласил их тайны; он не мог утолить жажду и голод.

– так с легкой руки Беника стали его называть.
– Кажется, наша лошадь понесла! – улыбался Жан-Мари. – Эй! Ивон! Ну, как ты там?
– Все в порядке, матрос!
– Не заснул?
– Одним глазом посматриваю!
– Добро, мой мальчик.
С наступлением ночи никто не изъявил желания спать, и плавание продолжалось.
С первыми лучами солнца их взору открылась живописная равнина.
Кайман зафыркал. Он явно запыхался.
Тантал был голоден. Тантала мучила жажда. Тантал утомился. Его коротенькие лапки работали медленнее, чем накануне.
– Матерь Божья! Бьюсь об заклад, что он давал семь узлов. Вот это работа! Не сделать ли нам остановку?
– Причаливаем! – скомандовал Беник. Он был старше всех по званию, и его единогласно избрали капитаном.
Самое время. Силы Тантала на исходе. Он кашлял, напрягался, сбивался с ритма и без толку барахтался в воде.
Лодка причалила к берегу. Это было последнее усилие загнанного животного. Из горла его хлынула кровь, он испустил предсмертный хрип и застыл неподвижно.
Ивон, долго сидевший в неудобной позе, очень устал и даже не смог сразу подняться на ноги. На берег мальчуган выбрался на четвереньках, затем встряхнулся, разминая онемевшие ноги.
– Пожалуй, нужно отвязать зверя, – сказал Беник. – Пока он выполнял роль буксира, все было в порядке. Но теперь это только обуза.
– Берегитесь! – вскричал Феликс. – Кайманы живучи! Берегитесь агонии!
– Черт побери, палка выпала из его пасти!
– Я знал это, – гордо проговорил Ивон.
– И ничего не сказал!
– Я заметил еще вчера, когда отчаливали.
– Почему же ты молчал?
– Не такой я дурак! Вы бы сменили меня на посту и дело не пошло бы так быстро.
– Несчастный, а если бы крокодил сожрал тебя?!
– Дядя! – отвечал отважный юнга. – Не вы ли говорили, что я включен в состав экипажа на правах матроса, на равных правах со всеми? Так вот: я выполнял приказ, как подобает истинному моряку!
– Ивон, друг мой, – Феликс по-мужски пожал мальчишке руку, – ты настоящий герой.

ГЛАВА 6


Отдохнувший светлеет, взволнованный чернеет. – Предположение Беника. – Синий попугай мамаши Бигорно. – В путь. – Обитатели леса. – Одни в чаще. – На последнем дыхании. – Река. – Жан-Мари – умелец и музыкант. – Индейцы. – Холодный прием. – Страшная кухня. – Отрубленная голова.

События разворачивались с такой головокружительной быстротой, что за все это время Феликс Обертен едва ли имел возможность поразмыслить о своем недуге. Речь до сих пор шла о спасении своей шкуры, а белая она или синяя, не имело серьезного значения. Главное было защитить жизнь и свободу. В этом, как мы убедились, Феликс преуспел. Теперь, когда главная опасность осталась позади, можно было перевести дух. Отдых, однако, никак не мешал парижанину думать.
– Почему и каким образом я, белый человек, чьи предки всегда гордились чистотой своей крови, оказался синим?! Помню, как сейчас, ужас при виде собственного отражения. С той поры ничего не изменилось, мне не стало лучше. Хорошо, что нет зеркала, иначе не отрывал бы глаз от удручающей картины. Недавно, увидев свое отражение в воде, я решил, что посветлел. Но боюсь, это лишь самообольщение. Мои милые товарищи тоже пытаются успокоить себя и меня. Спрашиваю в стотысячный раз: почему я стал индиго? Цветные бывают желтыми, красными или черными, но не синими! Если бы я еще стал негром, краснокожим или китайцем, у меня были бы сородичи. А так я единственный в своем роде, уникальное чудовище. Эй, Ивон! Ну, как ты находишь меня сегодня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152