Архитектор был явно польщен и обрадован. Что и говорить, дельце выгодное. Он принял капитана не как обыкновенного клиента, а словно дорогого гостя, и начал расспрашивать, какие требования тот предъявляет к будущему жилищу, каким хотел бы его видеть.
– Все самое лучшее, все самое большое, все самое дорогое, – отвечал собеседник, стараясь подчеркнуть полное свое неведение в области архитектуры и строительства.
– Что-нибудь похожее на правительственные здания… Быть может, такое… вам подойдет?
– В них есть нечто казарменное.
– Городское управление?..
– Чересчур административно…
– Испанское представительство…
– Очень напыщенно.
– Дворец герцога Монтана…
– О, этот выскочка!.. Нет. Мой дом должен быть добротным, но не кричать о том, сколько денег и труда на него затрачено. Попробуйте понять меня, и я щедро заплачу вам.
– Есть еще здание английского представительства.
– Вот-вот! Пожалуй, годится.
– Это здание строил я.
– Мои комплименты, сеньор Орландо.
– Вы очень любезны, сеньор…
– Керневель!..
– Могу показать вам земли, что сейчас продаются. Это недалеко от рейда.
– Подходит.
– Не хотите ли взглянуть на план постройки?
– С огромным удовольствием.
– Смотрите: вот план в разрезе и общий…
– Для меня это все равно, что китайская грамота. Если вы не против, я хотел бы изучить план на досуге.
– Все бумаги в вашем распоряжении, сеньор Керневель.
– Вы очень любезны, сеньор Орландо. Могу я забрать их с собой?
– Их вам доставят.
– Не беспокойтесь, я возьму лишь на сутки.
– Как угодно.
– Послезавтра верну их вам в целости и сохранности.
– Я отдам распоряжение служащему упаковать документы. Одну минуточку.
– Мне бы хотелось отблагодарить этого молодого человека. Прошу вас передать чек на пятьсот франков. Думаю, чаевые ему не помешают.
И Анрийон, сопровождаемый Ивоном, покинул дом архитектора Орландо. Тот на прощание рассыпался в любезностях, а про себя отметил: «Ну и оригинал!.. С ним я, пожалуй, смогу заработать неслыханные деньги».
Оба моряка поспешили в отель «Клебер». Капитан немедленно принялся изучать план, вычерченный на кальке note 318 Note318
Калька – прозрачная бумага, пропитанная специальным раствором, применяется для снятия копий с чертежей или рисунков.

.
Неблагодарная, нудная, утомительная работа, по Анрийон с такой легкостью читал чертежи, что, посмотри на него архитектор сейчас, он крепко задумался бы над тем, стоило ли доверять свои документы.
Так прошел весь день. Лишь глубокой ночью работа была окончена.
– Готово, – воскликнул Поль, засовывая чертежи в карман и потягиваясь. – Время не ждет. Эти англичане до того расторопны и оперативны, что я каждую минуту вздрагиваю, подумав о судьбе моего бедного друга. Медлить нельзя. К счастью, больница у них находится отдельно, в парке. Не позже, чем через два дня Феликс должен быть на борту «Авраама Линкольна». В противном случае нас повесят вместе.
Через сорок четыре часа после торжественного обещания, данного капитаном, у мола раздался оглушительный взрыв, потрясший всю округу.
Было половина двенадцатого ночи. Спящий город внезапно наполнился шумом и суетой. Второй раз за последнюю неделю ударили в набат note 319 Note319
Ударить в набат – звоном колокола оповещать о бедствии, сзывать людей.

, и в сумерках высветились языки пламени.
Пожар тюрьмы, случившийся несколько дней назад, не вызвал сильной паники в городе. Огонь удалось быстро погасить.
Но на этот раз все оказалось куда серьезнее: пламя было таким сильным, что горожане спрашивали друг друга, не загорелся ли весь квартал.
Улицы запрудила волнующаяся толпа. Вскоре до нее дошла страшная новость. На рейде горел корабль. Говорили, что там много горючего и взрывчатых веществ. Никто не знал точно, был это порох, алкоголь или нефть. Казалось, пожар угрожал деревянному молу и многочисленным привязанным здесь лодкам.
Как обычно в подобных случаях, распространились самые невероятные, самые противоречивые слухи.
Что это за корабль? Под каким флагом плавает? Эти вопросы прежде всего интересовали служащих многочисленных представительств и консульств. Ими правил скорее эгоизм, нежели международная солидарность.
Тут и там сновали запыхавшиеся полисмены, приносившие последние новости.
Горящий корабль принадлежит англичанам, и плавает под британским флагом – стражи порядка видели это собственными глазами, а также собственными ушами слышали душераздирающие крики на борту. Несколько несчастных спали и сгорели заживо!
Когда дело касалось других, сыны Альбиона note 320 Note320
Сыны Альбиона – англичане.

проявляли невиданный, немыслимый эгоизм, возводя этот эгоизм в ранг национальной политики. Они совершенно хладнокровно могли бросить в беде любого иностранца, но по отношению друг к другу проявляли удивительную солидарность и взаимовыручку, часто доходящую до самопожертвования и героизма.
Простые слова: горящий корабль принадлежит англичанам! Англичане в трауре! Подняли на ноги всех до одного подданных Ее Величества, находившихся в Буэнос-Айресе, начиная с его светлости полномочного посла и кончая последним докером.
В мгновение ока его светлость лично в сопровождении секретарей, советников и атташе note 321 Note321
Атташе – официальное лицо в дипломатическом представительстве, специалист в определенной области (военной, торговой и др.).

прибыл на набережную, где собралась испуганная, бурлящая толпа.
Пожар, однако, разгорался все сильнее. Тому способствовало горючее, находившееся на борту. Пламя распространялось с необыкновенной быстротой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152