Авторский вариант
Аннотация

Жизнь, конечно, сложная штука, но ведь если подбить баланс, то скорее всего радостных и приятных событий окажется гораздо больше. Н в 20 лет, когда умирает любимая девушка, с которой мечтал прожить долгую и счастливую жизнь, все теряет смысл. Даже недавняя победа на чемпионате мира не радует. Если бы Дима знал, что это не последнее испытание, которое ему предстоит преодолеть и все-таки выстоять, и не потерять интереса к жизни, и не поддаться такой заразной звездной болезни, то, наверное бы, он соломки подстелил заранее.
Но мир состоит не только из доброго тренера и мудрого папы, но и вероломной расчетливой Лолиты, не останавливающейся ни перед какими способами, чтобы женить на себе Дмитрия.

Ирина Николаевна Надеждина
Смотри на вещи проще

Глава 1

Начало. За двадцать лет до…

Город в очередной раз воздавал хвалу кумиру. Институт находился в городе и тоже чтил кумира. Скорей, чтил даже больше, чем город. Среди тех, кто учился в институте, были и равные кумиру, те, кто уже неоднократно были титулованы и получали награды, те, для кого участвовать в международных соревнованиях было почти так же привычно, как в перерывах между соревнованиями приходить в институт. Кто-то был чрезвычайно горд своей славой, страдал самой запущенной формой звездной болезни, и, возвращаясь с очередной наградой, оскорбился бы, если бы ему не воздали хвалу, а утратив славу или не получив награду, решил бы, что жизнь кончена. По всей видимости, именно так выглядит летальный исход звездной болезни. Кто-то привык к славе и принимал очередное поздравление с таким будничным видом, будто его спрашивали, как дела, а он отвечал, что всё нормально. Пропади слава в один прекрасный день, дела бы стали не так хороши, напала бы хандра, но потом всё пришло бы в норму. Кто-то относился к славе философски – всему своё время: и славе, и почестям, и наградам. Всё течет, всё изменяется. Капризная Фортуна не всегда будет любить тебя, даже если сегодня любит больше всех. Главное, вовремя красиво уйти: если эта ветреная красотка начинает тебе изменять, пора сделать первый шаг самому, оставив о себе хорошие воспоминания, а вокруг своего имени некий ареал таинственности – ушел в зените славы. Это окружающим кажется, что солнце славы в самом зените. И пусть кажется, незачем им знать, что это уже не зенит, а ты не захотел цепляться до последнего за подол той, которая не останется с тобой навечно, и будет с такой же легкостью, как недавно ласкала тебя, ласкать другого, избранного ею. Лучше посмотреть со стороны, порадоваться за очередного счастливчика и мысленно пожелать ему так же просто смотреть на, иногда, злые шуточки, иногда, скверное настроение своей временной спутницы-покровительницы, а потом так же легко расстаться с ней, как это сделал ты. Кумир относился к категории последних. Звали кумира Дима Амерханов.
Ещё в институте учились те, кто только мечтал о такой жизни – ребятки талантливые (талантливы по-своему все), но на соревнования (да и то редко) дальше рубежей отечества своего не ездившие, радовавшиеся малому. Как и первые, они делились на три таких же категории. Первые носились со своими, пусть и не такими значительными, как у кумиров, победами, как с величайшими ценностями, требовали поклонения, наверное, даже большего, чем их титулованные собратья, и страдали от звездной болезни намного сильнее, чем они. Наверное, потому, что знали – выше головы не прыгнешь, как ни старайся. Гипертрофированное самомнение, честолюбие и зависть, как змеи подколодные, постоянно шипели, что кому-то (кумирам) везет больше, хотя, может, и не достойны; повезло им, и дальше везти будет, и будут они всю жизнь вот так, по заграницам раскатывать, а потом, когда придет возраст, станут такими же знаменитыми и титулованными тренерами, называться воспитанниками которых уже будет престижно; а вот такой талант (очень большой талант, просто сверхталант!) вынужден будет по воле злой судьбы (паразитов судей, более сильных гадов-соперников и никак не собственных ошибок), прозябать непонятно где и непонятно кем – каким-нибудь жалким тренером в спортивной секции города Семиизбы, или, что ещё хуже, учителем физкультуры, и вытирать сопли мерзким детишкам. Самым ужасным будет, если из этих детишек кто-то потом станет кумиром и благосклонно, с высоты пьедестала или из газетного интервью, упомянет, что любовь к спорту пришла на уроках физкультуры, а учителем был такой-то. Кумира будут помнить все или многие, и долго, а бедного учителя физкультуры или тренера, который возился с ним до того, как забрал к себе тренер титулованный, тоже бывший кумир, не вспомнит никто или вспомнит, непонятно как… От таких мыслей возникало нездоровое желание переломать руки и ноги всем этим кумирам. К этой категории относилась Лолита Конькова.
Диме чуть-чуть перевалило за двадцать. Капризная и разборчивая умница Фортуна была к нему благосклонна, и был Дима обласкан ею за талант и упорство. В двадцать с небольшим (а точнее, двадцать один) престижные международные соревнования Диму не пугали и не радовали, просто стали привычными, в медалях от бронзы до золота, кубках и прочих наградах недостатка он не испытывал. Не смотря на все регалии, известность и хроническое везение, он устоял перед бациллой звездной хвори и остался парнем скромным и простым. Его любили все, кому хоть раз пришлось иметь с ним дело, за ум, обаяние, немногословие, умение себя держать и массу прочих достоинств. К своим многочисленным титулам и громкой славе Дима относился философски и искренне жалел своих не так философски настроенных собратьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20