— Э... да, — подтверждаю я, начиная беспокоиться.— Это всего лишь идея. Тебе она может не понравиться. Словом, я хочу сказать, все зависит от тебя.Я в полном недоумении смотрю на Коннора. Его лицо заливает краска. И вид у него ужасно смущенный.О Господи! Что, если он заделался извращенцем? Потребует, чтобы я напяливала разные кожаные прибамбасы и размахивала плеткой?Впрочем, я не возражаю на время стать няней. Или медсестрой. Или Женщиной-Кошкой из «бэтмена». Отпад. А если прикупить лакированные сапоги...— Я тут подумывал... может... мы могли бы... — запинается Коннор.— И?.. — Я ободряюще кладу ему руку на плечо.— Мы могли бы... — беспомощно повторяет он и снова замолкает.— Что?Следует долгая пауза. Я едва дышу. Чего он добивается? И что имеет в виду?— Мы могли бы начать обращаться друг к другу «дорогой» и «дорогая»! — смущенно выпаливает он.— Что? — никак не понимаю я.— Дело в том... — Коннор багровеет совсем уже угрожающе. — Мы собираемся жить вместе. Что ни говори, а это уже шаг! И я недавно заметил... что мы... мы никогда не говорим друг другу нежных... слов.Я во все глаза смотрю на него, чувствуя, что попалась.— Разве?— Точно.— Вот как...Я залпом глотаю кофе. Вообще-то он прав. В самом деле не говорим. Но почему?— Как по-твоему? Но только если ты сама этого хочешь.— Ну разумеется, — поспешно киваю я. — То есть ты совершенно прав. Конечно, хочу. — Я откашливаюсь. — Дорогой!— Спасибо, дорогая, — шепчет он с любящей улыбкой, и я улыбаюсь в ответ, пытаясь не замечать хор протестующих голосов в собственной голове.До чего же фальшиво звучит! Я не ощущаю себя «дорогой».«Дорогая» — это замужняя дама, вся в жемчугах и с гюлноприводным автомобилем.— Эмма? — Коннор вопросительно смотрит на меня. — Что-то не так?— Еще не уверена, — признаюсь я со смущенным смешком. — Просто «дорогая» — это как-то не для меня. Но знаешь, вполне возможно, я со временем привыкну.— Но мы можем выбрать что-то еще. Как насчет «милая»? Милая? Он это серьезно?— Нет, — быстро говорю я. — «Дорогая» — лучше.— Или «солнышко», «лапочка», «ангел»...— Может быть. Послушай, давай пока просто забудем об этом.Лицо Коннора вытягивается, и мне становится стыдно. «Брось, Эмма, ты вполне можешь обращаться к своему бойфренду „дорогой“. В конце концов, ничего в этом особенного нет. Надо лишь привыкнуть».— Прости. Коннор, — извиняюсь я. — Не знаю, что на меня нашло. Наверное, еще не пришла в себя после полета. — Я беру его руку и сжимаю. — Дорогой.— Все в порядке, дорогая, — улыбается он, вновь обретая обычное хорошее расположение духа, и целует меня. — До вечера.Вот видите? Это так легко. О Боже...
Ладно, у всех парочек бывают моменты неловкости. Совершенно обычное явление... наверное.Около получаса уходит на то, чтобы добраться из квартиры Коннора в Мейда-Вейл до Айлингтона, где живу я. Открываю дверь и вижу на диване Лиззи. Физиономия у нее сосредоточенная, вокруг валяются бумаги. Она так много трудится, моя Лиззи. Иногда даже слишком.— Над чем ты работаешь? — сочувственно осведомляюсь я. — Замышляешь очередное мошенничество?— Нет, читаю статью, — рассеянно отвечает Лиззи, показывая глянцевый журнал. — Здесь говорится, что со времен Клеопатры критерии красоты остались неизменными и есть способ проверить, насколько ты красива. Делаешь кое-какие измерения...— Правда? — оживляюсь я. — И что там у тебя?— Еще не закончила. — Она снова хмурится, вглядываясь в страницу.— Значит, пятьдесят три... минус двадцать... получится... Господи боже, какой кошмар! Всего тридцать три!— Из?..— Из ста! Тридцать три из ста!— О, Лиззи. Какое дерьмо!— Знаю, — кивает Лиззи серьезно. — Я уродина. И знала это. Понимаешь, знала всю жизнь, в глубине души, но...— Нет, — отмахиваюсь я, стараясь не смеяться. — Я имею в виду, твой журнал — дерьмо! Нельзя измерить красоту какими-то дурацкими цифрами. Да ты взгляни на себя!У Лиззи самые большие в мире серьге глаза, прекрасная чистая кожа. Абсолютно потрясающее лицо, хотя ее последняя прическа, пожалуй, слишком строга.— Да кому ты веришь? Зеркалу или идиотской, бессмысленной журнальной статье?— Идиотской, бессмысленной журнальной статье, — вздыхает Лиззи с таким видом, словно это совершенно очевидно.Она, конечно, не всерьез. Но с тех пор, как Лиззи бросил Саймон, ее бойфренд, ее самооценка угрожающе снизилась. Поэтому я немного беспокоюсь за нее.— Это и есть золотые пропорции красоты? — спрашивает наша третья соседка, Джемайма, цокая «кошачьими каблучками» Изящные каблучки средней высоты, называются еще «Сабрина», в честь одноименного фильма, где туфли с такими каблуками носила героиня Одри Хепберн.

. На ней бледно-розовые джинсы, облегающий белый топ, и выглядит она по обыкновению ухоженной и загорелой.Теоретически Джемайма работает в галерее скульптуры, но практически постоянно пребывает в парикмахерских, массажных салонах и фитнес-центрах, ходит на свидания с банкирами, доходы которых тщательно проверяет, прежде чем сказать «да».Но мы с Джемаймой ладим. Ну или вроде того. Беда в том, что все предложения она начинает со слов «если хочешь»: «Если хочешь получить обручальное колечко на пальчик...»; «Если хочешь адрес с кодом SW3 Почтовый код самого престижного района Лондона в центре — Челск, Найтсбридж и т. д.

...»; «если хочешь, чтобы твои вечеринки считали лучшими в городе...».Конечно, я не против, чтобы мои вечеринки считали лучшими в городе. Просто в данный момент это не самая основная моя забота. Кроме того, по мысли Джемаймы, быть действительно хорошей хозяйкой означает пригласить кучу богатеньких приятелей, обвешать всю квартиру шариками и гирляндами, нанять официантов и поваров и потом хвастаться, что все эти горы еды приготовлены ею собственноручно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15