Меджель сказал что-то сначала одной створке, потом другой, и те открылись. Показались еще одни двери, перед ними стоял охранник-идиранин с лазерным карабином. Увидев приближающихся меджеля и Хорзу, он открыл гуманоиду дверь. Хорза кивнул охраннику и вошел. Дверь позади него с шипением закрылась, и тут же отворилась следующая.
Как только он ступил внутрь камеры, Бальведа быстро повернулась. У Хорзы возникло ощущение, что перед его появлением она мерила помещение шагами. Увидев Хорзу, женщина слегка откинула голову и издала горловой звук, который вполне можно было принять за смех.
– Ну и ну! – сказала она тихо, растягивая слова. – Ты выжил! Поздравляю. Какая перемена, верно? Да, кстати, я сдержала свое обещание.
– Привет, – ответил Хорза, сложив руки на груди и оглядывая женщину с ног до головы. На Бальведе была та же самая серая одежда, сама она казалась невредимой. – А что с той штукой, которая висела у тебя на шее?
Она посмотрела вниз, туда, где раньше на ее груди лежала подвеска.
– Хочешь верь, хочешь нет, но выяснилось, что это мнемоформа.
Бальведа улыбнулась и села, скрестив ноги, на мягкий пол. Не считая спальной ниши на возвышении, больше сесть было некуда. Хорза тоже сел, его ноги все еще немного болели. Ему вспомнилась оплавленная бронезащита меджеля.
– Мнемоформа? А она, случайно, не могла превратиться в плазменное ружье?
– Да, среди всего прочего.
– Так я и думал. Как я слышал, твой летающий нож избрал драматический выход.
Бальведа пожала плечами. Хорза посмотрел ей в глаза.
– Полагаю, ты не оказалась бы здесь, если бы не могла сообщить им что-то важное. Или я не прав?
– Здесь, возможно, и оказалась бы, – согласилась Бальведа. – Но не живой. – Она заложила руки за спину и вздохнула. – Видимо, мне придется пересидеть войну в лагере для интернированных, если только не найдут кого-нибудь, чтобы обменять на меня. Надеюсь, это продлится не слишком долго.
– О, так ты считаешь, что Культура скоро может сдаться? – спросил Хорза с ухмылкой.
– Нет, я думаю, Культура скоро может победить.
– Ты сошла с ума, – покачал головой Хорза.
– Ну, тогда скажем так… – Бальведа слабо тряхнула головой, – я уверена, что в конце концов она победит.
– Если вы и дальше будете отступать теми же темпами, что в последние три года, то кончите где-нибудь в Облаках.
– Я не выдам никакой тайны, сказав, что сейчас мы отступаем уже не так быстро.
– Посмотрим. Откровенно говоря, я удивляюсь, что вы пока еще боретесь.
– Наши трехногие друзья тоже пока борются. Все борются. И мы поэтому тоже, так я иногда думаю.
– Бальведа… – Хорза устало вздохнул, – я и сейчас еще не понимаю, зачем, черт возьми, вы вообще сражаетесь. Идиране никогда не были для вас угрозой. Не были бы и сейчас, если бы вы прекратили с ними воевать. Неужели жизнь в вашей великой Утопии на самом деле так скучна, что вам нужно воевать?
Бальведа наклонилась вперед.
– Хорза, я не понимаю, почему воюешь ты. Я знаю, что Хидора находится…
– Хибора, – поправил ее Хорза.
– Ну да, Хибора, этот забытый богом астероид, на котором живут мутаторы. Я знаю, что он в идиранской сфере влияния, но…
– Это не имеет никакого отношения к делу, Бальведа. Я сражаюсь на их стороне, потому что верю, что правы идиране, а не вы.
Бальведа удивленно выпрямилась.
– Ты… – начала было она, но опустила голову и покачала ею, глядя в пол. Потом снова подняла взгляд. – Я тебя просто не понимаю, Хорза. Ведь ты должен знать, сколько цивилизаций, сколько систем, сколько личностей уничтожено или… растоптано идиранами и их безумной, проклятой религией. Разве Культура делала что-либо подобное, черт побери?
Одна ее рука лежала на колене, другая, выкинутая вперед, сжалась в кулак. Хорза посмотрел на нее и улыбнулся.
– Если считать мертвых по головам, то идиране тут, конечно, далеко впереди вас, и я не раз им говорил, Перостек, что мне у них несимпатичны некоторые методы и религиозное рвение. Я всей душой за то, чтобы люди жили, как они сами того хотят. Но теперь они борются против вашей Культуры, а это уже совсем другое дело. Я скорее против вас, чем за идиран, а потому готов… – Хорза на мгновение замолчал, затем смущенно хохотнул. – Пусть это звучит слегка мелодраматично, но я действительно готов умереть за них. – Он пожал плечами. – Все очень просто.
При этих словах Хорза кивнул. Бальведа уронила вытянутую руку, посмотрела в сторону, тряхнула головой и громко выдохнула.
– Потому что… ты, может, подумала, – продолжал Хорза, – что я шутил, говоря старику Фролку, что настоящий представитель Культуры – летающий нож. Я это говорил серьезно, Бальведа. Я так думал тогда, думаю так и сейчас. Мне безразлично, насколько уверена в своей правоте Культура и скольких людей убивают идиране. Идиране на стороне жизни – скучной, старомодной биологической жизни; пусть зловонной, пусть заблудшей и близорукой, бог свидетель, но все же настоящей жизни. А вами правят ваши машины. Вы – эволюционный тупик. Беда в том, что, желая отвлечься от этой мысли, вы пытаетесь утащить за собой всех. И для галактики не будет ничего хуже, чем победа Культуры в этой войне.
Он замолчал, чтобы женщина могла ответить, но та сидела молча, опустив голову и покачивая ею. Хорза рассмеялся.
– Знаешь что, Бальведа? Для такого чувствительного вида вы иногда проявляете до странности мало сострадания.
– Проявлять сострадание к глупости –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28