Промокнув губы накрахмаленной до хруста салфеткой, я поглядела сквозь высокое оконное стекло и завесу моросящего дождика в сторону зданий на другом берегу серой реки. Служебные апартаменты в Глазго несколько лет назад перекочевали с Блитвуд-Сквер в новомодный район Мерчант-Сити на северном берегу Клайда.
Этот дом со дня основания находился в собственности компании; он был построен в начале XVIII века. В течение двух столетий его использовали под склад, десять лет сдавали в аренду владельцу магазина дешевой одежды, а потом и вовсе забросили. В восьмидесятые годы он был переоборудован: на первых двух этажах разместились офисы и торговые площади, а на трех остальных оборудовали жилые помещения. Последний этаж (мансардного типа) целиком отошел «Бизнесу».
Миссис Тодд опять скользнула в комнату, чтобы завершить уборку.
– Какие еще будут поручения, миз Тэлман?
– Больше никаких, благодарю вас, миссис Тодд.
– За вами пришла машина.
– Выйду через десять минут.
– Я так и передам.
Мои часы и мобильник единодушно показывали 09:20. Я позвонила Майку Дэниелсу.
– Шлушаю.
– Странно.
– Вот именно, штранно.
– Значит, дантиста тебе не нашли.
– Дантишта нашли, только я к нему не ушпел. Вот и хожу, как футбольным мячом по морде жвежданутый.
– Жаль, жаль. А ты, как я слышу, сейчас в машине. Надо думать, едешь в Хитроу.
– Точно по рашпишанию.
– Десны болят?
– Шлегка.
– В Службу безопасности позвонил?
– А как же. И Адриану Дж. пожвонил. От них толку еще меньше, чем от тебя. Адриан Джордж вообще меня жа человека не считает. Вжял на шебя пожвонить в Токио и в офиш Пар-Шола, чтобы их там удар не хватил.
– Сама предупредительность.
– Он говорит, по вожвращении моя першона попадет в поле жрения шекьюрити. Будет рашшледование. А пока что у меня ижъяли клющ от квартиры. Утром пришлали какого-то щервяка. Кштати, кто такой Уокер?
– Уокер?
– Он как-то швяжан шо Шлужбой бежопашношти.
– Колин Уокер?
– Вот-вот. Адриан Дж. вроде бы видел его пару дней нажад в каком-то из кабинетов Уайтхолла. Почему-то шо вкусом повторяет, что именно этому типу могут поручить рашшледование.
– Вряд ли. Уокер – человек Хейзлтона. Числится начальником охраны. Но, по сути дела, на него возложено осуществление принудительных мер.
– Принудительных мер? Мать чешная, почему я впервые шлышу о такой шлужбе? Или нам, мелким шошкам Четвертого уровня, не положено жнать такие шведения?
– Официально Уокер числится в охране. Но про него обычно говорят… «мускул Хейзлтона».
– Мушкул? Штало быть, этот шукин шин шештерит на бошша?
– Шестерит на босса – это из области старых гангстерских фильмов; тебе так не кажется? Думаю, его правильнее называть специалистом по особым поручениям. Будь у нас бригада наемных убийц, он бы, наверно, ими заправлял.
В этой области я ориентируюсь лучше других сотрудников моего уровня, потому что сама начинала в Службе безопасности. Затем увлечение новой аппаратурой, специальными технологиями и методами прогнозирования изменило ход моей карьеры, и я пошла вверх по служебной лестнице. Однако предусмотрительно поддерживаю старые связи в Службе безопасности, и это, похоже, станет залогом моего будущего.
– Хейжлтон. Щерт его раждери. Шкажи, он и вправду такой жверь, каким его ришуют?
– В общем-то, нет. А вот Уокер – да. Интересно, зачем его отозвали из-за рубежа.
– Ходят шлухи, на шледующей неделе будет какое-то шовещание на территории… эээ… в Йоркшире.
– Вот как?
– Да, вроде бы по тихоокеаншкому вопрошу. Может, потому его и вышвиштали. Шам Хейжлтон, как пить дать, прилетит иж Америки. Этакий передовой отряд. К приежду Хейжл-тона пойдут шерштить штарую гвардию.
– Ага.
– Так будет шовещание или нет? Что шкажешь, Кейт?
– Откуда у тебя такие сведения?
– Я первый жадал вопрош.
– Какой?
– Да ладно тебе! Будет шовещание на вышшем уровне или нет?
– Извини, но я не вправе это обсуждать.
– Тьфу, черт! Выходит, ты шама в нем учаштвуешь?
– Майкл, ты бы лучше думал о своих делах.
– Ха! Я-то как раж предпочитаю о них не думать!
– Все, мне пора. Машина ждет. Желаю приятной и плодотворной поездки.
– Жнаю, жнаю. И т. д. и т. п.
У меня действительно был творческий отпуск. Одно из преимуществ моего статуса заключается в том, что раз в семь лет мне положен годичный отпуск с сохранением денежного содержания; могу заниматься чем пожелаю. Для сотрудников моего уровня это правило действует в компании вот уже два с половиной века и, видимо, себя оправдывает. Полагаю, мы и впредь от него не откажемся. Разумеется, я не жаловалась, уходя в нынешний отпуск, хотя, по мнению многих, могла бы и с большей пользой распорядиться такой существенной привилегией.
По документам и по налоговым соображениям я на это время обосновалась в Штатах. Месяца четыре путешествовала, в основном по развитым странам. Авиаперелеты меня не пугали – мне по душе кочевая жизнь, но когда возникало желание ощутить под ногами твердую землю, я всегда могла вернуться в скромный коттедж, который в свое время купила в горах Санта-Крус, на подступах к калифорнийскому городишке Вудсайд, – оттуда рукой подать до Стэнфорда, Пало-Альто и других центров Силиконовой Долины («скромный» и «коттедж» – это по меркам зажиточной Калифорнии: на самом-то деле там имелись и бассейн, и ванна, пять спален, гараж на четыре машины). Если дом свидетельствует о характере человека, то мой дом был именно здесь. Окинув взглядом стеллажи, нетрудно было заключить, что меня привлекают немецкие композиторы, реалистическое искусство, французское кино и биографии ученых. Еще одной моей страстью были технические журналы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109