Клэй и сам понимал, что моряк из него неважный.
Достигнув выхода из гавани, он вновь развернул лодку и выключил двигатель. Пастор поднёс ко рту видавший виды мегафон и принялся выкрикивать инструкции. В голосе зазвучала внутренняя убеждённость, которую был не в силах скрыть скрипучий древний усилитель. В ответ раздалась серия хрипов и рёвов бесчисленных моторов. Лодки у выхода из гавани снялись с якоря и, прибавив ходу, направились через пролив. За ними последовали ещё больше лодок, и ещё, покуда весь залив не покрыла пена кильватерных струй от флота, двинувшегося на остров Рэгид.

***

Три часа спустя, в шести милях к юго-западу, лучи солнца пробились сквозь туман и упали на громадный сырой лабиринт брусьев и подпорок Водяного Колодца. Тусклое, призрачное свечение озарило сложнейшие структуры, заполняющие отверстие шахты.
В самой глубине Колодца, на уровне минус сто восемьдесят футов, не имело никакого значения, день сейчас или ночь. Джерард Найдельман стоял у небольшой наблюдательной площадки и смотрел, как внизу яростно вгрызается в землю очередная смена. Несколько минут до полудня. Поверх рычания воздухопроводов и клацанья цепи лебёдки капитан явственно различил слабый хор гудков и стрельбы из небольших бортовых орудий катеров.
Какое-то время он продолжал вслушивался, а затем поднёс ко рту рацию.
– Стритер?
– Слушаю, капитан, – ответил заместитель из Ортанка, в двухстах футах над головой.
Через треск статики голос Стритера показался слабым и скрипучим.
– Отчёт?
– В общем и целом, две дюжины лодок, капитан. Окружили «Цербер», пытаются его заблокировать. Видимо, думают, что мы все на борту, – сказал Стритер, и новый треск статики заглушил что-то, быть может, смешок. – А там только Роджерсон, который их слушает. Вчера вечером я отправил на берег последнюю исследовательскую группу.
– Признаки саботажа или вмешательства?
– Нет, капитан, они совсем ручные. Много шума, но беспокоиться не о чем.
– Ещё что-нибудь?
– Магнусен зафиксировала аномалию датчика на уровне минус шестьдесят четыре. Скорее всего, ничего такого – дублирующий никаких странностей не зафиксировал.
– Я сам его проверю, – сказал Найдельман и на мгновение задумался. – Господин Стритер, будьте добры встретить меня там.
– Будет сделано.
Найдельман вскарабкался по лестнице к подножию электрического лифта. Несмотря на то, что он уже давно не спал, движения по-прежнему были легки и непринуждённы. Поднявшись на лифте на уровень минус шестьдесят, капитан выбрался на платформу и осторожно спустился по перекладинам к подозрительному сенсору. Убедившись, что всё в порядке, вернулся на платформу как раз к тому времени, когда Стритер спустился по дальней стороне лестницы.
– Какие-нибудь проблемы? – спросил Стритер.
– Да, но не с датчиком, – ответил Найдельман и, протянув к заместителю руку, вырубил ему канал связи с Ортанком. – Без конца думал о Хатче.
Раздался скрежет машин, за которым последовал механический стон снизу – мощная лебёдка взялась за очередную порцию земли и грязи. Мужчины проводили взглядом огромную железную бадью, поднявшуюся из глубин. В ярком свете на её боках блеснули капельки конденсата.
– Всего восемь футов до сокровищ, – пробормотал Найдельман, наблюдая, как бадья уползает наверх. – Девяносто шесть дюймов.
Он повернулся к Стритеру.
– Я хочу, чтобы с острова убрали всех, без кого можно обойтись. Всех до единого. Можешь говорить им что хочешь, ссылаться на протесты или на шторм, если понадобится. Когда мы возьмёмся за сокровища, толпы зевак под ногами нам не нужны. В два, как закончится смена, отправь домой и её – следующая закончит раскопки. Основное сокровище поднимем в бадье, а меч я понесу лично. Роджерсону можно доверять?
– Он выполнит, что я ему скажу, сэр.
Найдельман кивнул.
– Подведи «Цербер» и мой корабль ближе к острову, но поставь как можно дальше от рифов. Мы перевезём сокровища на шлюпках, разделим на два корабля – разумная предосторожность.
Он на мгновение задумался, блуждая взглядом где-то далеко.
– Не думаю, что он отступит, – негромко продолжил капитан, словно не переставал размышлять о докторе. – Я постоянно его недооценивал, и может быть, недооцениваю до сих пор. Как только он окажется дома, сразу начнёт думать. Быстро сообразит, что может получить судебное предписание через несколько дней или даже недель. И это главное. Хатч может до посинения кричать о пункте девятнадцать, но до тех пор всё останется лишь словами.
Найдельман притронулся к лацкану Стритера.
– И кто бы мог подумать, что миллиард долларов – мало для жадного ублюдка? Он что-то замышляет. Мне нужно, чтобы ты выяснил, что именно, и остановил его. От сокровищ Окхэма нас отделяют считанные часы и, чёрт возьми, мне не нужны ещё какие-нибудь сюрпризы.
Неожиданно он сгрёб лацкан в кулак.
– И, Бога ради, что бы ты ни делал, пусть нога его не ступает на этот остров! Он может всё испортить.
Стритер невозмутимо посмотрел на него.
– Вы имеете в виду какой-нибудь особенную меру?
Найдельман отпустил его плащ и отступил на шаг.
– Я столько раз убеждался, что вы находчивый и изобретательный моряк, господин Стритер. Оставляю этот вопрос на ваше усмотрение.
Брови Стритера чуть приподнялись, словно в предвкушении чего-то приятного. Впрочем, это мог быть просто спазм мускулов.
– Слушаюсь, сэр, – ответил он.
Найдельман наклонился вперёд и щелчком включил интерком.
– Остаёмся на связи, господин Стритер.
И, не оборачиваясь, пошёл к лифту, чтобы вернуться вниз. Стритер направился к лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134