Решено, что половина всего флота отправится уже через три дня, потому вам предоставляется последнее суточное увольнение, так сказать, на берег. Погуляйте как следует, это будет ваш последний день в Солнечной системе.
- С чем это связано? - спросил какой-то полковник с обожженным лицом, не обращая внимания на неодобрительные взгляды других высших офицеров, посмотревших на него как на деревенщину; впрочем, он действительно родился на руднике.
«Боевой, - с уважением подумал Керк. - В отличие от остальных, штабных крыс с холеными мордами». При этом майор непроизвольно скривился, как от кислого лимона. Потому как какой-то сумасшедший генетик вывел его сладкий сорт, и теперь приходилось различать, где какой.
- Не знаю, и мне наплевать. Я поведу первую часть каравана, вторая отправится через неделю после нас, ее поведет маршал Диффентон.
Все невольно напряглись. Энтон Диффентон был все-таки больше политической фигурой, чем военным министром, того требовала политика уступок между партиями. К тому же он не был хорошим солдатом, продвигался по службе только за счет интриг, и в трудную минуту он вряд ли сможет принять верное решение.
Но так повелось, что если одна политическая группировка получала всю власть, то другой позволяли сохранить лицо и выбрать маршала, по совместительству министра обороны. Принцип сытости волков и целости овец.
Раздраженность адмирала, причину которой все знали, также объяснялась близкой созвучностью их имен: Элтон и Энтон. Так как Сирокс считал, что маршал позорит форму космического флота, он старался дистанцироваться от Диффентона.
7
Керк гулял по своему родному городу Заря, где он родился и вырос. Первый настоящий и старейший город во всей системе, но столицей стать ему не получилось. Заря, как и подавляющее большинство остальных городов во всей Солнечной системе, полностью находилась под поверхностью спутника Юпитера - Ганимеда. Сто метров грунта над головой надежно защищали население от космической радиации и возможности метеоритных ударов. На поверхности находился только космодром да специфические заводские комплексы.
Здания липли одно к другому и уходили в даль громадного коридора. Раньше это были шахты, в них добывали жизненно необходимые полезные ископаемые, от алюминия до урана. Другое дело, что в урановых шахтах никто не жил, их использовали в качестве мусорного ящика, складывая там все, что уже никогда не пригодится в хозяйстве и непригодно для дальнейшей переработки.
После истощения месторождений шахты расширили и построили дома по всей их высоте, в среднем по пять этажей. В центральных галереях, или как их называли - улицах, дома достигали семи-восьми этажей. На потолке разместили сплошные фонари, создавшие иллюзию неба, которые освещали широкие улицы в соответствии с человеческим циклом сна и бодрствования, дня и ночи.
По уже значительно опустевшим улицам проезжали электромобили. Поскольку все силы и средства уходили на постройку кораблей-гигантов, дороги выглядели несколько неухоженными, а кое-где разбитыми. Налет неухоженности несли на себе и дома, а может, так казалось из-за того, что их покинули жильцы. Вскоре сюда перевезут всех оставшихся в Солнечной системе людей, Их едва хватит, чтобы заселить Ганимед полностью, а другие города законсервируют... так, на всякий случай.
- Ба! Кого я вижу!
Керк обернулся на громкий выкрик. В машине сидел его старший брат - Жак Дарваш, тоже пилот.
Керк, будучи младше на четыре года, только поступил на первый курс, а Жак уже летал и сдавал последние экзамены.
Керк и Жак были родными братьями, но в отличие от романтических фильмов, в которых братья жили дружно и весело, у них сложилось как раз наоборот. Постоянные драки и взаимная ненависть разделили их друг с другом. На этой почве они даже взяли разные фамилии. Жак, как более старший, фамилию отца - Дарваш, а Керк взял фамилию матери и стал Силаевым.
Однажды они встретились, и Керк увидел, что его брат гуляет с девушкой, на которую у него были серьезные виды. Разразился скандал, как в старые времена; в короткой потасовке Жак уложил своего младшего братца, в отместку через неделю Керк неимоверными усилиями увел девушку у Жака. На том и помирились, но холодность в отношениях осталась.
До этой встречи они не виделись долгих пять лет. Повода не было, да и служили они по разные стороны Солнца.
- Ты что, не узнал меня! - по-своему расценил Жак молчание опешившего Керка.
- Узнал. Разве такое забудешь?
- Садись, подвезу.
- Куда?
- Кабачок «Двенадцать стульев».
Почему-то именно это заведение пользовалось особой популярностью у молодых пилотов, и не только у них... Там отмечались все праздники или поминали погибших.
- Или ты куда-то спешишь? - спросил Жак, хитро подмигнув.
- Да нет, просто гуляю.
- Ну ты даешь! Последний день в Солнечной системе - и не зайти в «Стулья»?!
- Уже сажусь. - Керк примирительно поднял руки и перешагнул через низкий борт электромобиля последней модели «Московиц-412», который с натяжкой, но можно было назвать гоночным.
Машина, гудя электрическим движком, быстро неслась по улицам. Время от времени попадались повороты, ведущие в другие части города. Они были снабжены падающими заслонками на тот случай, если придется отсекать какой-либо туннель от остальной части города, скажем, из-за разгерметизации или вспышки какого-нибудь смертельного вируса. Но, к счастью, такого никогда не было. Их строили на случай, если в грунте все же объявится какая-нибудь форма жизни, опасная для человека. Но не нашли даже безопасных...
Машина свернула в один из них и через минуту была уже на месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18