Тогда он брал их по одному и гипнотизировал. Он сидел с нами до полуночи. Было весело, но со мной он не работал. Думаю, здесь моя вина. Но мне хотелось увидеть, что произойдет. Кроме того, я не желала, чтобы меня гипнотизировали.
Она замолчала и взглянула на меня, немного втянув свои щеки.
-- Марк, хочешь я тебе отдамся?-- спросила она шутливо.
Я кивнул и спросил:
-- А потом что?
-- Ах, милый, потом я буду вся в твоей власти.
-- Черт побери, ты же знаешь, о чем я спрашиваю. Чем закончилась ваша вечеринка?
Она опять смотрела на мой рот, ее сжатые губы мягко двигались, как будто Энн слегка покусывала внутреннюю мякоть втянутых щек. Губы скользили взад и вперед, раз за разом повторяя массирующее движение. Кончики тонких пальцев сжали мою ногу, и она провела ладонью по моему бедру. Прикосновение обожгло, словно она касалась моей кожи.
Тон ее голоса стал новым, более высоким.
-- Да забудь ты эту вечеринку, Марк. Поговорим о нашем свидании. О нашем вечере.
С минуту я колебался. У Энн было как бы два разных лица. Она становилась то нежной и мягкой, что, вероятно, приходилось на ее нормальное состояние, то вдруг казалась какой-то искусственной, почти огорченной, удивляя своей странностью или, может быть, страстью. Я просто не понимал ее. Еще не понимал.
-- Слушай, Энн, милая,-- произнес я.-- Это не свидание. Понятно? Просто дружеский разговор, и мне нужна информация. Так что выкладывай.
Она вздохнула и улыбнулась.
-- Ладно. Я согласна. Командуй ты.
В ее голосе ничего не изменилось. Но рука на моем бедре немного дрогнула, и я почувствовал это где-то в своем позвоночнике.
-- Борден заставлял их делать всякие вещи. Но попугаев не было. Он сказал Глэдис, что после пробуждения, каждый раз, когда он коснется своего носа, она будет вставать, прочищать горло и снова садиться. И она делала это. Когда Борден спросил, почему она так поступает, Глэдис ответила, что у нее ноет спина и она пытается ее расслабить. Разве не смешно, что они всегда придумывают причину для своих действий после внушения?
-- Знаешь, иногда не смешно. Но попугая не было?
-- Ни одного.
-- Джей встречался с Борденом один на один?
-- Сейчас вспомню... Один раз, кажется. Помню, они пошли в спальную отца, чтобы выпить. Это было в самом конце, и они пробыли там очень недолго. А что?
-- Просто любопытно, Энн. Я ни в чем пока не уверен. Может быть, ты расскажешь что-нибудь еще?
-- Да вроде бы нечего, я так думаю. Ну теперь все?
Она усмехнулась.
-- Нет. Кто составлял список приглашенных?
Какое-то время она молчала, затем выражение ее лица вновь изменилось. Зеленые глаза сузились, и язык слегка пощелкивал по губам.
-- Может, мне убрать руку?-- спросила она задумчиво.-- Ты, кажется, даже не замечаешь, что она там, Марк.
Меня удивила натянутость моего голоса.
-- Я замечаю.
Она улыбнулась, ее зубы сжались, ладонь нежно и медленно погладила мое бедро. Энн потянулась за сумкой, вытащила ручку и обрывок бумаги. Во рту у меня появился привкус ваты. Она взглянула на меня из-под длинных ресниц и тихо сказала:
-- Вот-вот! Я догадывалась, что ты ее замечаешь.
А потом нежно добавила:
-- Теперь смотри. Здесь сидели папа, Глэдис и я, здесь был Артур в длинном нижнем белье. Тут -- мистер Ганнибал, папин адвокат и друг нашей семьи. Рядом был мисс Стюарт. Здесь находились Питер Саулт и Эйла Вайчек. Он художник, а она его модель. Боюсь, тебе она понравится.
Не переставая говорить, Энн быстро рисовала на бумаге схему.
-- А почему она мне понравится?
-- Потому что она просто прелесть. Разве тебе не нравятся прелестные дамы?
-- Нравятся, но...
-- Я тоже прелесть, однако она подходит тебе больше. Думаю, ты назовешь ее сексуальной. Такая, знаешь, сластолюбивая -- еще больше, чем я.
Она помолчала и добавила:
-- Хотя она немного глупа.
-- О-о, тогда я уверен, что она мне понравится. Но, возможно, я не придусь ей по душе.
Энн придвинула рисунок ко мне.
-- Если это произойдет, ты тут же все узнаешь.
Она усмехнулась.
-- Если ты ей понравишься, то тоже узнаешь об этом. Правда, Эйле не хватает уравновешенности.
Энн улыбалась и говорила так, словно хотела подействовать на мое воображение.
-- Впрочем, возможно, увидя ее без одежды, ты не согласишься со мной. И, наверное, тебе это понравится.
Я не знал, что сказать.
-- Ты никогда не встречал Эйлу,-- продолжала она.-- Тебе трудно представить, как она выглядит обнаженной.
Энн приумолкла, а затем прошептала:
-- Но ты можешь представить меня, правда, Марк?
В этом и состояла вся проблема. Я уже видел ее голой.
-- Ну, попытайся, Марк,-- просила она.-- Посмотри на меня и представь себе это.
Она отодвинулась от меня и прислонилась к стене кабинки.
-- Прямо сейчас, Марк.
Я взглянул на нее, на мягкие выпуклости и изгибы тела под шерстяной тканью. И тут я вспомнил о Глэдис и Джее, с трудом заставил отвести взгляд и виновато признался:
-- Ради Христа, Энн, дай парню шанс. Притормози и скажи, почему ты думаешь, что я буду встречаться с Эйлой? Или с кем-то еще?
Она вздохнула, пожала плечами и выпрямилась.
-- Да просто так,-- наконец ответила она, и ее голос немного поскучнел.-- Ты расспрашивал Глэдис о папе и вечеринке. Ты изводишь вопросами меня. Теперь этот папин попугай. Когда ты расстанешься со мной, то, конечно, пойдешь к тем, кто был у нас в тот вечер -- возможно, чтобы выяснить, кто из нас лжет, Глэдис или я. Разве не так? Ты же детектив.
-- Да, но...
-- Я с удовольствием тебе помогу. Хочешь кое-что интересное?
-- Ну...
-- Когда ты встретишься с Питером Саултом, представься ему как художник. Не исключено, что он продемонстрирует тебе свои картины.
Энн указала на список.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46