Она открыла веки и спокойно взглянула на меня. Ее пухлые мягкие губы двигались нежно, с опытом большого знатока. Чуть позже она удовлетворилась, лицо стало серьезным, вокруг глаз появились морщинки, и мне показалось, что рот Энн улыбается в моем рту. Я импульсивно отпрянул и оттолкнул ее от себя. Выбрось это из головы, сказал мне внутренний голос.
-- А ты самонадеян,-- прошептала она и посмотрела вниз на мои руки.
Я торопливо убрал их с ее талии и поворчал:
-- Ты разыгрываешь из себя взрослую даму?
-- Даму?
Она улыбнулась.
-- Это уже лучше. Но я не пытаюсь никого играть. Просто захотелось поцеловать тебя.
-- Ты уже поцеловала. И вряд ли здесь это было уместно.
Мне почему-то сжало горло. Она хищно усмехнулась.
-- Да? А где ты хочешь, чтобы тебя целовали? Мне кажется, тут идеальное место. Здесь могут даже изнасиловать, и ни одна душа ничего не заметит.
Я с усмешкой взглянул на эту маленькую ведьму.
-- Скажи мне, Энн, ты действительно хотела поговорить со мной, или это одно из упражнений психологического практикума?
-- Да, это опыт. Но не психологический. Я на самом деле собиралась поговорить с тобой. Сначала мне хотелось соблазнить тебя, но теперь в оправдание могу рассказать, что Глэдис все время лгала тебе.
-- Лгала мне?
Я не понимал эту девчонку. Она говорила об этом, как о пустяке.
-- Тебе действительно требуется оправдание,-- пригрозил я.-- В чем же она меня обманывала?
-- Ты какой-то закомплексованный,-- с улыбкой ответила Энн.-- Может быть, угостишь меня сначала?
-- Я не закомплексованный, но за выпивку уплачу.
-- Тогда мне "френч". А что для тебя? Какой-нибудь кислоты?
Я пропустил ее слова мимо ушей и подозвал официанта. Сделав заказ, я взглянул на девчонку.
-- Выкладывай. В чем мне солгала Глэдис?
Пока я подзывал официанта, беседа оборвалась. Я не следил за Энн и только сейчас заметил, что она смотрит на меня. Даже не просто смотрит, а со странным упорством наблюдает за моими губами. Ее рот плотно сжался. Она больше не выглядела привлекательной. Она вдруг постарела, стала более зрелой и хищной. Такой иногда становилась Глэдис. Я повторил свой вопрос. Она медленно мигнула и улыбнулась.
-- Прости меня, Марк. Кажется, я куда-то улетела. Глэдис... Она сказала, что не помнит вечеринку.
-- А она помнит?
-- Конечно. Мы болтали с ней об этом больше часа в понедельник и подшучивали над папочкой, когда он вернулся вечером домой.
-- А что ему пришлось делать?
-- Мистер Борден сказал ему, что он Гитлер и произносит речь. Папа с жаром выступил. Вот смеху было. Отец учился в немецком колледже, но уже давно все забыл. А тут разразился целой речью на чистом немецком. Разве не смешно?
-- Да.
Энн снова оживилась и все ближе прижималась ко мне. Я чувствовал, как кончики ее пальцев опустились на мое бедро, но, возможно, это произошло случайно. У меня вырвался вздох.
-- Кажется, Глэдис тебе не очень нравится?
-- Почему ты спрашиваешь об этом?
-- Так просто. Ты затащила меня сюда и говоришь, что она мне лжет.
Энн улыбнулась.
-- Она мне не нравится. Но я не затаскивала тебя сюда. Ты сам прибежал. И теперь останешься, правда?
-- Ненадолго. Кажется, Джей в последнее время чем-то озабочен? Почему?
-- О, Боже. Это его проблемы. Не знаю, почему, но он действительно чем-то озабочен.
-- А Глэдис сказала, что ничего не заметила.
-- Она просто врет. Это как если бы она не заметила, что рядом с ней упала луна.
Я притих, размышляя о Джее и его чертовом попугае. Ему не понравилась идея раскрыть эту историю семье, и он поначалу не поверил, что попугай -результат гипноза. Мне было больно видеть, как Джей разваливается на куски, и по многим причинам я хотел уничтожить его неуловимую птицу. Дружба, его доверие ко мне, надежда, что я помогу ему... А тут еще и Глэдис. Мне казалось, что я задолжал Джею больше, чем сумею когда-нибудь вернуть. Но я не помогу ему, если буду держать рот на замке, а в этом деле возникло несколько подозрительных моментов. Немного подумав, я рассказал Энн историю о попугае.
-- Вот так,-- закончил я.-- Конечно, придется встретиться с этим Борденом, если я только найду его. Что-нибудь обязательно разнюхаю.
Она стала серьезной и даже нахмурилась.
-- Просто не знаю, что сказать, Марк. Папа действительно взволнован последнюю неделю, но я надеялась, все пройдет. Забавно, но на вечеринке ничего не говорилось о попугаях. Мы немного пошутили, сначала про Гитлера, потом была речь, а потом Борден прочитал нам лекцию о гипнозе.
-- Значит, пошутили? Что еще он делал с Джеем? Ты можешь рассказать мне все?
Официант принес напитки, и я отхлебнул рома с содовой.
-- Вечером в субботу мы устроили обед,-- заговорила Энн.-- Борден пришел в восемь часов. Он прочитал лекцию и провел демонстрацию на папе. Отец встал. Борден сказал, что сейчас он упадет назад, что он уже падает, назад, назад. Потом папа начал падать, и Борден подхватил его. Он проделал с папой еще несколько трюков, показал нам гипнопендулум -- инерцию руки и еще что-то.
-- А ты неплохо разбираешься в этом,-- вставил я.-- Интересуешься?
-- Я изучаю психоанализ в колледже. Читаю "Журнал общей психологии" и кое-что еще.
-- Вот как?
Она улыбнулась и сухо призналась:
-- Уже год я первая в группе. Я умница. Да, в самом деле. Мне даже кажется, что я гений.
Она засмеялась.
-- Целый год? Но тебе только двадцать один.
-- У-у!-- сердито фыркнула Энн.-- Только двадцать один. Если я пробовала героин в пятнадцать, какой же старой мне надо быть теперь?
Она опустила голову.
-- И вот когда Борден закончил свои штучки, он заставил нас всех расслабиться, а затем занялся групповым гипнозом. Хорошо получилось с папой, Глэдис и Эйлой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46