Хотят ли они? Парнишки так напуганы, что боятся шелохнуться и отмалчиваются. Нобби же вот-вот разразится слезами. Ему тоже достается от Морти за невостребованные порноиздания, захламляющие помещение магазина. «Тебе следует играть с девчонками в парикмахерскую и накручивать бигуди, Нобби. Выгоняй этих никчемных придурков вон и начинай разбирать завалы. Сложи все ненужное в коробку и выбрось все на хер!!! И плевать мне, что сейчас субботний вечер. Хоть канун Рождества. Меня достало твое девчачье нытье каждый раз, когда я прихожу забрать бабки. Все понял, Нобби?» Вот примерно так.
Морти проходит мимо и кивком призывает меня следовать за ним. Мы молча шагаем к его машине. У моего друга сейчас такое же критическое состояние, как и тогда, когда после инцидента с Фредди Херстом, взмахнув плащом, он упорхнул от меня по ступенькам, ведущим к набережной канала. Мы направляемся на север к Эдгар-роуд. Он пыхтит и тяжело дышит, матерится себе под нос и постоянно качает головой. Если попытаться заговорить с Морти, когда он в таком виде, то он или сожрет тебя живьем, или просто проигнорирует твою реплику. В конце концов он успокаивается и сам начинает разговор.
– Ублюдок, который поставлял нам товары через Джима, не хочет нас знать в ближайшие месяцы. Говорит, что у нас нескромные запросы.
– Кажется, мы нашли покупателя на таблетки. На всю партию целиком. И сможем выручить за них два с половиной миллиона.
По-моему, его не впечатляет моя информация. Он просто пожимает плечами, как будто это совсем не его дело.
– Джин сегодня весь день был на тропе войны, совершал безрассудные поступки и сводил людей с ума.
– И кто, по его мнению, убрал Джима?
– Никто ничего не знает. С восьми утра мы с Джином мотаемся по всему Лондону, и ни одна собака ничего путного не прогавкала. Но Джин твердо намерен дойти до конца. Он отправился повидаться с каким-то мужиком, разговор с которым может состояться только наедине. Велел мне отсидеться в «Лавленде». Теперь же он хочет видеть тебя. Даже не спрашивай почему. Я все равно не знаю. Я уже сказал ему, что ты не очень-то силен в разборках. Но он настаивает на встрече с тобой.
– И где?
– Увидишь, когда доберемся.
Джина мы находим в общей комнате над забегаловкой в Килберне. Он сидит и потягивает виски прямо из бутылки. Пиджак висит на спинке стула. Из динамиков выводит ноты Элвис. Надеюсь, Джин не впал в меланхолию от того, что некто пристрелил его кореша. Комната обставлена в соответствии с пристрастиями богатого ирландского содержателя паба. Тут есть и бежевый кожаный диван, и религиозные атрибуты, а вдоль одной стены расположилась гигантская морозильная камера. Наверное, внизу гамбургеры расходятся «на ура».
– Если вам, парни, что-то понадобится, я!… – кричит хозяин.
Джин резко вскакивает.
– Нет, все и так отлично. Мы в порядке. Я скоро к тебе спущусь.
Макгуайр выставляет парня за его собственную дверь, аккуратно прикрывает ее, затем поворачивается и хватает меня за горло. Он швыряет меня в противоположную стену. Я выставляю руку вперед, пытаясь смягчить удар, но запястье беспомощно сгибается от удара. Раздается опасный треск, и тут же меня пронзает нестерпимая боль. Джин стремительно подбегает ко мне и со всего маху пинает ногой в живот. Перехватывает дыхание. Меня сейчас стошнит.
– Черт, Джин, ты что, совсем охренел? – ошарашенно вскрикивает Морт. – Уймись, мать твою! Слышишь, Джин?
– Заткнись, Морти! – цедит сквозь зубы Макгуайр, весь просто холодная ярость. – Через минуту все тебе объясню.
Джин поднимает меня за ворот, шарахает головой о стену и без усилий волочит к морозильной камере. Хозяин повесил на нее дешевый замок во избежание мелких краж. Джин хватает его, дергает, и тот, щелкнув, поддается грубой силе. Он поднимает крышку и сует меня лицом в лед. Чувствую горький леденящий холод. Пытаюсь медленно отодвинуться от заледенелых торговых упаковок гамбургеров и пакетов фигурно нарезанной картошки. Джин прямо впихивает меня в лед. Сильный мороз обжигает лицо. Клубами поднимается зловещая дымка и струится через края морозильника. Джин вытягивает меня за волосы, вцепляется массивной ручищей мне в нижнюю челюсть и прибивает головой к стене, так что я едва достаю ногами до пола. Ствол пистолета со всего маху сталкивается с моим лбом и рассекает кожу в кровь.
– Ну, давай выкладывай. Что мне нужно знать? А? Или, клянусь, придется засунуть тебя в этот ящик!
Там места хватит. Я чувствую дыхание Макгуайра. Оно пахнет виски и табаком.
– Не понимаю я, Джин. За что?
– Попадешь туда живым или мертвым! Понял? – надрывается Макгуайр, побагровев, как соус чили, и раздувая ноздри.
– Что ты от меня хочешь?
– Я запихну тебя туда в любом случае, убийца хренов!
– Джин, я никогда в жизни никого не убивал. Клянусь тебе. Здоровьем матери, – бессовестно вру я.
– Лжешь, мать твою! – ревет Джин, выбивая из меня мозги о стену.
– Джин, – встревает Морти. Тот поворачивает голову. – Он не убийца. У него даже пушки нет. Угомонись, дружище.
– Он убил Джимми, – талдычит Джин и снова окунает меня головой в холодильник, вдавливая ее в коробку с котлетами по-киевски, соскребая моей щекой иней со стенок камеры. Я зажат так, что не могу даже говорить, только вижу, как на белый иней из носа течет алая кровь.
– Не может быть, Джин, – мотает головой Морти. – Ты что-то путаешь, черт возьми. Отпусти его, а то сломаешь парню шею.
– А может, я хочу сломать его вонючую шею. Убери от меня свои руки, Мортимер! – кричит Джин.
Что это: безумная фантазия параноика, или же ему действительно что-то известно? Пронзающий холод обжигает щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124