– Ну что, начнем? – после небольшой паузы спросил Пеха, массируя горло.Похоже, он намеревался выдать целый концерт. Чего не сделаешь ради спасения…– Поехали, – кивнул Рей и повысил голос до крика: – Так это ты, козел, меня вложил!? Убью, гад! Мать твою!…С этими словами он начал расшвыривать ящика и пинать ногой дверь. Пеха тем временем завопил, как резаный:– Помогите!!! Убивают! А! О! Ух! Помогите!… Что ты делаешь… Что делаешь!? Не бей меня! Больно! А-о-ув… – Пеха захрипел, словно ему стиснули горло, и с силой затопал ногами.– Задавлю! – рычал Рей, с трудом сдерживаясь, чтобы не заржать во весь голос – он мысленно представил, как выглядит Пеха, изображающий борьбу с невидимым противником, который в этот момент душил его за горло.Артист, не без удивления подумал Рей. Наверное, Пехе немало пришлось поупражнялся в актерском мастерстве перед бандитской «крышей» и налоговыми инспекторами, чтобы достичь таких высот.Импровизированный «концерт» продолжался, но реакции от благодарных слушателей почему-то не было. Неужели подвал не оснащен прослушкой?Огорченный Рей на несколько секунд приостановил свой разрушительный поход против ящиков и выругался уже не наигранно, а от всего сердца.И тут он услышал грохот взрыва. Естественно, он был сильно приглушен расстоянием и толстыми стенами узилища, и тем не менее Рей мог побиться об заклад на что угодно и с кем угодно, что это именно взрыв, притом большой мощности. Скорее всего, кто-то пустил в ход армейский гранатомет.– Что это? – трагическим шепотом спросил испуганный Пеха, тоже прекративший свои экзерсисы по методу великого Станиславского, о котором он не имел ни малейшего понятия.– Стреляют, – философски ответил Рей.Выстрелы, последовавшие сразу после взрыва, были едва слышны, но у Рея уже имелся определенный опыт по этой части, поэтому он сразу определил, что дом окружен, и что стрельба ведется из автоматического оружия.Кто это? – думал сбитый с толку Рей. Менты? Или конкуренты бандитов, которые поймали в свои сети его и Пеху?Поди знай…– Кто? – снова задал вопрос Пеха, который вдруг задрожал как осиновый лист – так, что зацокали зубы.Наверное, у него было сильно развито воображение.– Какая разница, – ответил Рей. – Если это милиция, то мне точно каюк. С тюрьмы, судя по всему, я уже не выйду. Но в этом случае хоть ты, возможно, спасешься, и то хорошо. А если братва, тогда читай молитву с прошением, чтобы тебя взяли в рай нектар и амброзию по тарелочкам раскладывать да по бокалам разливать.– П-почему? С к-какой стати? – заикаясь от волнения, спросил Пеха.– А с той, что если это разборка, нас тоже отправят вперед ногами за компанию с Мясником и другими.– Мы-то им зачем!?– Затем, что имеем глаза, уши, и, самое главное, длинный язык. Свидетелей в таких делах живыми не оставляют.– Спасибо, утешил… – горестно всхлипнул Пеха.– Пожалуйста.На какое-то время они умолкли, с тревогой прислушиваясь к событиям наверху. А они явно происходили весьма бурно. Автоматы тарахтели, почти не умолкая, затем прогремел еще один взрыв, и послышались крики.– Дело близится к концу, – заметил Рей, усиленно ворочая мозгами.Он понимал, что нужно предпринять нечто неординарное. Но что именно?– Ты думаешь? – Пеха топтался, рядом, переступая с ноги на ногу и шумно вздыхая.Пеха уже немного оправился от обуревающих его дурных предчувствий и несколько приободрился.– Тут и думать особо нечего, – сказал Рей. – Бой идет, как я понял, лишь возле ворот. Там очень неплохая позиция. А позади дома уже все стихло. Значит, тыл оголен, и победа соловьев-разбойников (или кто они там) не за горами.– Мы пропали… – тоскливо молвил Пеха.– Dum spiro, spero.– Не понял… Что ты сказал?– Пока дышу, надеюсь. Это латынь, Пеха. Древние римляне были мудрыми людьми. Правда, и они в конце концов дали маху, развалив свое государство, но так получилось не от большой учености, а от того, что правящий класс погряз в роскоши, разврате и лени. Что очень напоминает нашу недавнюю и нынешнюю историю. Тебе так не кажется?– Мне не нужно читать тут лекции по обществоведению, – огрызнулся Пеха. – Ты лучше придумай, как нам сделать отсюда ноги.– Чего проще, – невесело осклабился в темноте Рей. – Нужно лишь дождаться пока победители спустятся в подвал. И тогда мы без особых затруднений вознесемся на небеса.– Тебе все хахоньки! – обиделся Пеха. – Эх, мне бы сейчас к Мусе… и детишкам… – произнес он тоскливо.– Перед большой опасностью, которая может закончиться смертью, всегда так.– Ты о чем?– Вспоминаешь все свои прегрешения и ошибки и усиленно каешься.– Ты серьезно? – дрогнувшим голосом спросил Пеха.– Абсолютно. Это я к тому, что нечего хоронить себя раньше времени и вспоминать всуе свою бывшую супругу. Такие воспоминания точно не к добру. Ты еще тещу вспомни. По твоим рассказам, она сущий крокодил.– А что мне остается!? – с надрывом воскликнул Пеха.– Нам. Не тебе одному, а нам, Пеха. Я вот, например, совершенно не чувствую необходимости предаваться экскурсам в свое прошлое. А это значит, что моя интуиция не чувствует приближения чего-то страшного и неотвратимого.– Может, она ошибается?– Не исключено. Но до сих пор интуиция меня не подводила. Поэтому мне хочется верить, что вся эта катавасия закончится со счетом один ноль в нашу пользу.– И что нам нужно сделать для этого?– Доиграть свою постановку до конца. Теперь нам требуется изобразить эффектный финал. Притом сценарий финала будем дописывать по ходу действия. Понял?– Приблизительно.– Это меня радует. А пока замри и слушай.Шум боя наверху продолжался еще минут пять, а затем громыхнула очередная граната и наступила тревожная тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84