Обычно Сасс-Тисовская засыпала, не дослушав до конца отчет Софки.Покончив с шоколадом, княгиня принялась за бутерброды с черной икрой.Софка была уверена, что хозяйка не ограничиться легким завтраком, а потому, кроме гренок и швейцарского сыра, девушка приготовила и кое-что посущественней, хотя об этом княгиня и не просила.Софка знала, как угодить госпоже…Печальный случай с сыном не повлиял на аппетит Сасс-Тисовской. Несмотря на то, что княгиня не отличалась дородностью, скорее наоборот, к старости она стала чревоугодницей.Впрочем, ее отношения с сыном оставляли желать лучшего.(У нее были еще две замужние дочери и старший сын, проживающий в Швейцарии. Он там лечился. Как поговаривали, от скуки).Даже офицерский Георгий, с которым младший сын приехал на побывку, не поколебал ее мнения – она считала его мотом и неудачником.Потому княгиня ссуживала сына деньгами скупо, требуя непременного отчета о расходах, что, конечно же, не могло нравиться бравому вояке.Немалую лепту в натянутых отношениях младшего из Сасс-Тисовских и княгини внесла и Софка.Она докладывала ей обо всех проступках сына старухи, нередко добавляя и от себя кое-какие подробности – те, которые нельзя было ни проверить, ни опровергнуть.– Софья! – позвала княгиня горничную.У нее получилось: “Сшофийя”, – старуха немного шепелявила; между собой они беседовали почти всегда по-польски.– Поди сюда, милочка. Возьми и открой шкаф.Она сняла с шеи серебряный ключ на цепочке и сунула его в руки Софки.Снедаемая любопытством, Софка скоренько, чтобы княгиня не передумала, отомкнула массивный шкаф у изголовья кровати.Этот шкаф, больше напоминающий сейф, – под резной дубовой обшивкой были приклепаны металлические пластины, – вызывал у новоиспеченной экономки, которая продолжала исполнять обязанности горничной, жгучий интерес.Но, к ее огорчению, княгиня никогда до сих пор при ней не открывала его. Всякий раз, снимая заветный ключ с шеи, она выпроваживала Софку.Что в шкафу скрыта какая-то тайна, Софка ничуть не сомневалась.Буйная фантазия являла ей перед сном неисчислимые сокровища, запрятанные в дубовой утробе шкафа.И еще… еще что-то; что именно – она сообразить не могла.Но спрятанное там НЕЧТО всякий раз, когда она оставалась в спальне одна, неудержимо влекло ее к шкафу.Софка любовно поглаживала ладонями шкаф, даже заговаривала с ним, как с живым существом.Но шкаф был угрюм, неподвижен и нем.– Там стоит шкатулка…Княгиня показала костлявым пальцем.– Дай ее мне. Нет, не ту! Другую. С моим гербом…Софка, дрожа от возбуждения, принесла шкатулку.Княгиня долго возилась с замком; в конце концов он поддался ее усилиям, сухо щелкнув.Бросив исподлобья испытующий взгляд на горничную, тем временем начавшую собирать посуду, Сасс-Тисовская помедлила некоторое время, пожевала безмолвно губами, словно собираясь что-то сказать, но промолчала и решительно подняла крышку.В шкатулке лежали драгоценности.Часть из них Софка уже видела. Старуха слыла затворницей, но все же раза два или три в год появлялась на приемах в Дворянском собрании, нацепив на свою длинную, худую шею колье и украсив руки перстнями.Украшения были очень ценными – Софка кое-что смыслила в этом.Но то, что покоилось в шкатулке, поразило Софку до глубины души: старуха вынула оттуда перстень с огромным бриллиантом чистой воды!Казалось, что ярче загорелась люстра под потолком, когда радужные искры брызнули от камня.Софка не смогла удержать возглас восхищения.Княгиня собрала морщины у глаз и поманила ее пальцем:– Красиво? – спросила у девушки.– Д-да… – только и смогла выговорить Софка, млея.– Это свадебный подарок мужа, фамильная драгоценность.Княгиня вдруг нахмурилась.– Многие пытались завладеть им. Многие. И эти воры… Боюсь, что кому-то в городе стало известно…Сасс-Тисовская надолго умолкла, не отрывая глаз от перстня, – о чем-то сосредоточенно думала.Софка стояла рядом, едва дыша.Безумная мысль забилась в ее голове: шея старухи, тощая, с бледной кожей в синих прожилках, была так хрупка… И так близко…Руки горничной непроизвольно дернулись, ногти впились в ладони, по телу заструился пламень…И в это время под окнами заржала лошадь.Софка испуганно отшатнулась от кровати и нечаянно зацепила поднос с посудой, стоявший на низеньком столике.На ковер упала чашка.Софка с трудом наклонилась – не гнулись ноги, – подняла ее и сказала внезапно осипшим голосом:– Капитон… уже…– Одеваться!Княгиня решительно отбросила одеяло, сунула ноги в отороченные мехом горностая шлепанцы и встала.Перстень с бриллиантом она надела на палец. Глава 5. СТАРЫЙ ЮВЕЛИР Крутских Модест Савватиевич, ювелир на пенсии, круглый, как мяч, старичок, коротконогий и лысый, потирая довольно руки, бегал вокруг стола, где стояла шахматная доска с расставленными фигурами.– А мы вас, милостивый сударь, вот так-с – шах!Забежав с другой стороны, он нахмурился, почесал затылок и забормотал:– Надо же, проглядел… Шах, значит… А мы вот слоником и прикроемся. Что вы на это скажете?Совершив обратный рейд, Модест Савватиевич хитро улыбнулся, прищелкнул пухлыми пальцами и обратился к невидимому сопернику:– Ах-ах-ах… Слабо, слабо… Шахматы – это мысль, наука, батенька. Да-с, наука. А вы, извиняюсь, я бы сказал… М-да… Не того… Вам мат в три хода – так, так и вот так. Вашу руку… Покорно благодарю-с…Модест Савватиевич играл в шахматы сам с собой. Обычно к обеду он позволял себе не более трех партий, только что закончилась вторая.Вечером же, если к нему не приходил кто-нибудь из его старых приятелей, чтобы проведать, он заигрывался допоздна, получая при этом громадное удовольствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44