Теперь в избу вошли двое черных – те же самые.
Ведьмак не сказал им ни слова, только кивнул. К моим связанным сзади рукам конвоиры привязали длинную веревку (ну точно потащат меня, как быка к мяснику, – на налыгаче), затем, подтянув руки кверху, сделали петлю на шее – чтобы я даже не дергался (большие спецы в этом деле, сразу видно), отчего мне пришлось принять согбенное положение, и вывели наружу.
Уходя, я бросил исподлобья выразительный взгляд на янки. Он глядел на меня с каким-то жадным вниманием. Наверное, думал, что я сейчас умоюсь соплями, и буду просить пощады.
А хрен в глотку не хочешь? Может, я и не совсем русский, если учитывать какие-то мои латышские корни (о которых я и сам точно не знаю), но дух у меня точно славянский. И не вам, америкосам, его сломить. Кишка тонка. Многим хотелось в нашей длинной истории нас подмять, а всегда выходил пшик.
Наверное, в моем взгляде было что-то уж очень нехорошее, потому что янки отшатнулся назад и сильно побледнел.
Глава 27
Во дворе мне еще и заклеили рот скотчем. Чтобы, значит, не нарушал благодатную ночную тишину. Молчаливая братва повела меня куда-то в лес. Шли мы по тропинке, и вскоре я понял, что Пимкиного болота мне точно не миновать.
Судьба. Кисмет…
Трепыхаться я никак не мог. Конвоиры были здоровущими мужиками и вели меня вполне профессионально – как будто всю свою сознательную жизнь проработали в лагере вертухаями.
Так мы дотопали до бережка, и я уже мысленно попрощался с Каролиной и попросил у нее прощения на то, что не смогу явиться на бракоразводный процесс, как вдруг позади раздался такой звук, словно треснул спелый арбуз и один из черноризцев упал, как подкошенный.
А затем раздался шум борьбы и пыхтение. Второй конвоир выпустил веревку из рук – ему было не до меня – и я стремительно обернулся. Под моими ногами ворочались двое – черноризец и еще кто-то. Конвоир явно одолевал своего противника и уже сидел на нем сверху.
Ну, это ты парень зря. Не нужно было подставлять мне шею. Понимаешь ли, нас кое -чему обучали…
Я оседлал его, как норовистого коня, хотя это было и непросто в моем согбенном положении, сплел свои ноги и резким движением завалил навзничь. Теперь все зависело от моей выносливости.
Сразу сломать ему шею я не мог – позиция была не очень удобной, да и руки связаны. Но и он тоже ничего не мог со мной поделать, лишь хрипел от удушья, брыкался бесцельно ногами и пытался достать меня своими лапами хоть за что-нибудь.
Так я тебе и дался…
Наша борьба длилась минут пять – пока не очухался противник черноризца. Он пошарил руками по траве, что-то разыскивая, затем встал, подошел к нам и, разглядев голову конвоира, не колеблясь ни секунды, опустил на нее приклад, как оказалось, ружья.
Раздался уже знакомый мне треск, черноризец обмяк, и я наконец смог отдышаться. Но кто мой спаситель? Темень была такая, что я не мог различить черты его лица, даже когда он сел рядом. Похоже, ему здорово досталось…
– Дык, это, руки-то свои дай. Веревки разрежу…
Зосима! Чтоб я так жил… Как, каким образом?…
– Как ты здесь оказался!? – наконец прорезался у меня голос.
– Не сказал бы, что случайно… Все, ты свободен.
– Огромное спасибо, дружище, – сказал я проникновенно, разминая затекшие руки и испытывая прямо-таки неземную радость. – Я перед тобой в неоплатном долгу.
– Ладно, чего там… – Зосима потер свою шею и охнул. – Здоровый бугай. Думал мне конец. Не успел я его… Шибко шустрый он для меня. Молодой…
– Был молодым. И таким останется до скончания времен. – Я так и не смог нащупать биение пульса у поверженного черноризца.
Второй тоже не подавал признаков жизни. Да, рука у Зосимы, несмотря на годы, все еще крепка. Это я знал и раньше.
– Когда ты ушел домой, – рассказывал Зосима, – у меня сердце было не на месте. Сна не было ни в одном глазу, а все мысли черные в голову лезли. Зная тебя, я был уверен, что ты снова сунешься в это змеиное гнездо. Тогда я оделся и пошел к тебе. Ну и, понятное дело, поцеловал замок…
Пока он рассказывал, я оттащил трупы в кусты – нечего оставлять их на виду, посреди тропы. Мне почему-то казалось, что вечер еще не закончен.
– … Как взяли тебя, не видел. Я ждал возле Киндеевой избы. Откуда мне было знать, где ты там бродишь? Но у меня было предчувствие, что этого места тебе не миновать.
– Это точно. Там как будто медом намазано – так и тянет к себе.
– Вот я и говорю – плохое место. Не зря его этот… ведьмак выбрал. Не зря.
– Возможно, ты прав. Но теперь я хотя бы знаю, чем вызван повышенный интерес всей этой братии к Пимкиному болоту.
– Да? Расскажи.
– Расскажу. Когда ты закончишь свою речь.
– Ах, да-да… Ну, вижу, несут что-то. Сразу не разобрал, что именно. Но подозрения появились. Хотел к окну подобраться, да побоялся. Там охрана была. Пришлось ждать. А когда тебя вывели, тут я все и понял…
Кряхтя, Зосима полез в карман и достал свои дешевые сигареты. В моих карманах, естественно, царила пустота – меня обшмонали со знанием дела – поэтому я попросил:
– Дай курнуть.
Мы закурили, пряча сигареты в кулаке – чтобы нас нельзя было засечь. После нескольких затяжек мне совсем полегчало. Видимо, Зосиме тоже, потому что он расправил плечи и его речь побежала живее.
– Шел я за ними следом и думал: что мне делать? Стрелять нельзя – все сбегутся. Тогда нам точно придет конец. А побороть двух бугаев не смогу. Я долго сомневался, колебался… но когда они подвели тебя к омуту – там знаешь, какая глубина? ого-го… – вот тут я и понял, что кончать тебя будут. Не знаю, как я первого ударил… Больше от отчаяния, нежели по расчету. Ничего, получилось…
– Еще как получилось… – Я любовно обнял его за плечи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102