Часы на камине пробили четыре. Свадебная ночь начиналась довольно рано.
— Для начала оставайся там, где лежишь, и ничего не делай.
Глаза его сузились, губы вытянулись в прямую линию, а сам он смотрел на жену, окруженную девственно белым облаком шелка, газа и кружев.
— Могу я хотя бы скинуть туфли?
— Нет, я не хочу, чтобы ты раздевалась сама.
Не отрывая глаз от жены, Сильвестр скинул с плеч шелковый сюртук. В его взгляде читалась такая сила воли, что Тео вздрогнула и у нее отпало всякое желание шутить.
Тео наблюдала, как он развязал галстук и кинул его на сюртук, за ним последовал белый жилет. С намеренной неторопливостью граф расстегнул жемчужные запонки, утопавшие в кружевных манжетах его рубашки. Через несколько мгновений и рубашка присоединилась к остальному платью…
Тео и раньше успела убедиться в силе его рук, наблюдала игру тренированных мышц, но ни разу не видела его обнаженного торса. Когда Сильвестр повернулся, чтобы бросить сорочку на стул, на спине его под тугой кожей заходили мускулы, а когда он снова повернулся к ней, Тео увидела тонкий белый шрам, который, беря начало от грудной клетки, огибал узкую талию и следовал вдоль полоски темных волос над поясом его атласных брюк.
Сильвестр медленно скинул туфли и снял носки. Когда он все так же медленно начал расстегивать брюки, у Тео перехватило дыхание. Граф освободился от одежды и повернулся к кровати. На его животе был прочерчен еще один шрам, кончающийся у бедра. Тео уставилась на его восстающую плоть и почувствовала, как в ней шевельнулась тревога.
Но она не могла оторвать глаз от графа. Он был великолепен в своей наготе… великолепен и страшен.
Сильвестр наклонился к ней, поцеловал и проговорил:
— Не надо бояться. Поначалу может быть немного больно, но это быстро пройдет.
Тео только кивнула, не найдя на этот раз слов. После мимолетного колебания она положила руку ему на грудь, чувствуя ровное биение его сердца. Кончиком пальца она провела вдоль шрама, бегущего четкой линией от ребер до бедра. Она собиралась продолжить свои исследования, но внезапно обнаружила, что у нее не хватает смелости. Глянув на Сильвестра, Тео увидела, что он все еще улыбается.
— Не спеши, — мягко проговорил он, отлично понимая ее невольную робость. — Разреши, я освобожу тебя от свадебного наряда.
Упершись коленом в кровать, он ловко снял усыпанную жемчугом ленту, которая удерживала фату, и снял с ее головы белую дымку газа. Волосы Тео были уложены венцом вокруг головы, что придавало ее лицу необыкновенное изящество. Она уже не была растрепанной цыганкой или деревенской девушкой с косами вдоль спины.
Он провел руками по ее шее, груди, животу и проговорил:
— Твоему телу нечего вспомнить, цыганка? Вместо ответа она притворно толкнула его в грудь, и он засмеялся.
— Приподнимись, дорогая, — мягко скомандовал граф, снимая белье с ее бедер.
Тео закусила губу и сделала, как он велел. Но вдруг ее охватил страх перед неизведанным, и она мгновенно забыла, как мечтала об этой минуте. Ей захотелось одеться и убежать из этой комнаты. Человек, который с такой нежностью ласкал ее, все еще оставался незнакомцем, получившим теперь абсолютную власть над ее телом.
Сильвестр почувствовал перемену в Тео, когда ее бедра вдруг напряглись и она словно застыла под его руками. Он недоуменно нахмурился. Он не сделал пока ничего большего, чем в тот вечер у ручья, но тогда она сама была объята дикой страстью.
Сильвестр отнял руки, и Тео тотчас расслабилась.
— В чем дело, Тео? Чего ты боишься?
Тео закрыла глаза и натянула на себя юбку.
— Не капризничай, — с нарочитой строгостью проговорил граф. — Дай мне раздеть тебя.
Сильвестр высился над ней, и его нагота теперь пугала ее. Тео оцепенела. Как она могла ждать этого момента? Как она могла желать, чтобы ею обладали, вторгались в нее? И одновременно то, чего она боялась, более всего было желанным и лишало ее возможности трезво соображать. Однако сейчас Тео была холодна и спокойна, как никогда. Ей не хотелось близости. Ее тело принадлежало только ей.
Но пальцы графа настойчиво расстегивали лиф ее платья, и наконец оно упало к голым ногам Тео. Теперь оставалась только рубашка, но и эту преграду граф устранил столь же успешно.
— Теперь осталось самое трудное, дорогая. Я сделаю все возможное, чтобы тебе не было больно, но будет гораздо лучше, если ты постараешься расслабиться.
Тео хотелось крикнуть ему, чтобы он не смел до нее дотрагиваться, но слова не шли с языка. Она согласилась на брак по большей части из-за своих желаний, но она вышла замуж за Джилбрайта, а только это сейчас и имело значение.
Она лежала, плотно закрыв глаза, и боялась не боли, а обладания.
Поняв, что она не собирается пойти ему навстречу и помочь им обоим, Сильвестр нахмурился:
— Дорогая, я вынужден буду сделать тебе больно, если ты не расслабишься.
— Я не боюсь боли, — проговорила она, глядя ему в глаза и видя в них как желание, так и беспокойство.
— Тогда в чем же дело?
— Я боюсь тебя… боюсь потерять свое тело, — прошептала Тео.
Что ж, ответ честный и вполне в духе Тео. Сильвестр погладил ее по щеке и сказал:
— Ты потеряешь свое тело в моем, но и я растворюсь в твоем. Но это больше чем соитие. Это слияние двух душ, дорогая.
— Но я ведь не останавливаю тебя. Пожалуйста, возьми меня.
Сильвестр кивнул, и Тео чуть не задохнулась от острой боли, но сдержала себя и не закричала. Но прежде чем боль утихла, Сильвестр взорвался оргазмом. Тео ощутила странное облегчение, так как не почувствовала в этом ни насилия, ни тем более потери себя, чего она боялась больше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107