— Вчера вы назвали себя Трелони. Вы, случайно, не сестра Хьюго Трелони?
Мерри, растерявшись, кивнула.
— Он намного моложе вас, сэр. Откуда вы его знаете?
— Встречались в Хэрроу. Знаете, какие отношения могут быть у шестиклассников с новичками, — беспечно бросил Деверо. — Но я не знал, что Трелони в родстве с Мэллори. Какие-то семейные связи, не так ли?
Язык Мередит вдруг прилип к гортани, а по телу медленно разливался парализующий страх. Почему он ее допрашивает?
Не будь глупышкой, урезонила она себя. В любых других обстоятельствах эти вопросы казались бы совершенно невинными. Итак, Хьюго по дурацкой школьной традиции должен был целый год прислуживать Деверо. Совершенно обычные отношения в этих тесно связанных кругах. Да и странно было бы, если бы никто в Лондоне не знал Трелони, отца или сыновей, особенно в их школьные годы.
— Нет, не Трелони в родстве с Мэллори, — без колебаний пояснила она. — Блейки. Семья моего мужа.
— Вот как, — безразлично обронил Деверо. — Вряд ли я их знаю. Однако мои родственники в Труро иногда упоминали о Трелони. Говорят, это одна из старейших корнуольских фамилий. Но не припоминаю, чтобы они говорили о Блейках.
Ну и не везет же ей! Напасть на единственного, помимо Ратерфорда, человека в Лондоне, который имеет родичей в Корнуолле! Сколько ему потребуется, чтобы разоблачить ее выдуманную родословную? Обнаружить правду о совершенно разоренной вдове сэра Джона Блейка, незнатного баронета, едва перебивающейся с хлеба на воду?
Мередит сама не поняла, как удалось выпроводить чересчур осведомленного визитера. Теперь она была уверена: нужно как можно скорее исчезнуть с Кавендиш-сквер, пока Джералд Деверо не докопался до истины.
Следующий шаг она планировала с крайней осторожностью, беря пример с леди Кэролайн Лэм, жены лорда Мелбурна, любовницы лорда Байрона, имя которой склоняли во всех лондонских домах. Леди Кэролайн пренебрегала всеми правилами приличия с какой-то поистине дьявольской бесшабашностью, которую Мерри находила весьма привлекательной. Говорили, правда, что на нее иногда находят приступы безумия, но Мерри предпочитала считать эти утверждения обыкновенным светским злословием. Одно было ясно: репутация леди Кэролайн безвозвратно погублена, и все искренне жалели ее супруга. Лорд Байрон, с другой стороны, настолько вошел в моду, что в глазах общества был безупречен. Еще одна из несправедливостей света, решила Мередит, готовясь сомкнуть ряды со злосчастной леди, чье скандальное поведение включало посещение бала в совершенно прозрачном и к тому же смоченном водой платье, льнувшем к телу. Под непристойным туалетом не было даже сорочки, и леди Кэролайн за несколько минут удалось стать предметом сплетен всего города. Одна или две дамы, успевшие приобрести дурную славу, попытались ей подражать, но, поскольку патронессы «Олмэкса» уже исключили их из клуба, светское общество надменно игнорировало их выходки. Правда, совсем другое дело, если преступница окажется протеже Китли.
Мередит готовила свое «выступление» на балу герцогини Дорсет со всем коварством и изобретательностью, которыми пользовалась раньше, чтобы перехитрить слуг короля. Самое главное, чтобы ее платья не увидели по дороге в Дорсет-Хаус. Необходимо также убрать с дороги Нэн. Мередит не сомневалась, что, узнав обо всем, грозная нянька попросту запрет ее в комнате и выбросит ключ, но не позволит питомице явиться в подобном костюме.
В ночь бала она позволила Нэн нарядить себя в безупречно сшитый туалет из газа на атласном чехле. Перед тем как спуститься к ужину, Мерри, как обычно, попросила старушку не дожидаться ее. Нэн, которая была немного простужена и не могла дождаться, пока ляжет в постель с чашкой горячего поссета, без колебаний согласилась.
После ужина Мерри отправилась к себе за плащом и быстро переоделась в платье из полупрозрачного муслина. Туалеты из такой ткани обычно надевали поверх атласных нижних юбок и считали несколько рискованными, но достаточно приличными. Однако влажная ткань, надетая на голое тело, так и липла к коже и производила куда более сильное впечатление, чем то, на которое надеялась Мерри. Она чувствовала бы себя почти голой, если бы не тройной кружевной рюш у горла, казавшийся смехотворно скромным по сравнению с общим эффектом. Темно-синий бархатный плащ скрыл ее ужасающе непристойный наряд, и Мередит слетела по лестнице вниз, где уже дожидались Арабелла и Джордж.
Общество мужа так радовало Арабеллу, что она, возможно, не заметила бы ничего, надень Мередит даже мужской костюм, и, уж конечно, не обратила внимания на то, что из-под плаща выглядывает не газ, а муслин.
Перед домом герцогини Дорсет сгрудились кареты, толпились отъезжающие и приезжающие гости, ливрейные лакеи выкликали имена владельцев экипажей, помогая дамам и господам спускаться на землю. Длинная очередь гостей медленно двигалась наверх, где их приветствовала хозяйка. Мередит обрадовалась, что может выиграть время. Она хотела, чтобы ее выходку обнаружили, только когда ее спутникам будет слишком поздно удалиться незамеченными. Арабелла под руку с мужем уже шагнула на нижнюю ступеньку, когда нарочно задержавшаяся Мерри, сбросив плащ на руки сопровождавшей их горничной, затерялась в толпе.
Ратерфорд, к тому времени оказавшийся ступенек на десять выше, повернулся на радостное восклицание сестры и, пока приветствовал Бомонтов, случайно заметил Мерри. Заметил и окаменел. Точно такое выражение он наблюдал на лице юного Роба в тот день, когда он представлял хаос, который поднимется среди прихожан, если маленькая полевая мышь окажется на воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116