Джордж был в высшей степени недоволен своим посещением Форсетов. Он проклинал сэра Брайана за высокомерие, пылал ненавистью к этому сующему нос не в свои дела выскочке, который хотя бы ради приличия не предложил ему содействие в поисках своей неукротимой, преступной, беглой воспитанницы.
Джулиана! Джордж натянул поводья, сворачивая в узкий проулок. Образ девушки застил глаза алой пеленой похоти. Джордж облизнул пересохшие от волнения губы. Он возжелал Джулиану с той самой минуты, когда впервые увидел ее об руку со своим выжившим из ума, расфуфыренным, как павлин, отцом. Рядом с массивной фигурой сэра Джона девушка казалась еще более хрупкой и изящной, чем была на самом деле. Простое деревенское платье, в котором она ходила по настоянию леди Форсет, не скрывало, а, пожалуй, подчеркивало соблазнительные формы: плавно колышущуюся при ходьбе пышную грудь, округлые ягодицы, крутые бедра.
Ее волосы возбуждали Джорджа в не меньшей степени, чем юное, упругое тело. Он не мог равнодушно смотреть на сияющую, разметанную ветром копну рыжих кудрей, которая говорила о необузданности, чувственности натуры Джулианы.
Будущая мачеха поначалу относилась к нему дружелюбно, щедро дарила улыбки, но он совершил ошибку, решив претворить в жизнь безумные любовные мечтания, которые не давали ему покоя долгими темными ночами. Он попытался поцеловать ее, а она чуть не выцарапала ему глаза. С этой минуты она стала смотреть на него надменно, а ее голос утрачивал богатство красок и звучал равнодушно, когда она обращалась к нему.
Но злость и обида только сильнее разожгли в его груди адское пламя соблазна. Теперь он воспринимал невесту отца, как своего лютого врага. Он считал ее хитрой, изворотливой шлюхой, которая заманила сэра Джона в ловушку, опутала любовными сетями и вынудила заключить грабительский брачный договор. По условиям этого договора за обладание телом шестнадцатилетней девушки отец должен был заплатить передачей в ее пожизненное владение дома с двумя тысячами акров превосходной земли.
Тогда Джордж внимательно выслушал пространные и обоснованные объяснения отца, почему часть имущества, наследником которого он является по праву рождения, перейдет к его мачехе. Джордж пытался протестовать, но тщетно. Сэр Брайан Форсет непоколебимо стоял на том, что только на таких условиях он позволит Джулиане стать леди Ридж, а старый сэр Джон готов был на что угодно, только бы заполучить ее аппетитное юное тело.
Он добился своего и поплатился за это смертью! Джордж яростно сжал поводья. Джулиана бесследно исчезла, бросив все свое наследованное имущество на бывшего опекуна. А Джордж остался с носом!
Если бы он сумел разыскать ее и доказать, что она совершила преступление! Тогда состояние отца полностью перешло бы к нему. А вдруг она беременна? В таком случае ее не приговорят к смерти, а ее ребенок унаследует часть отцовского имущества. С другой стороны, если она сочетается браком с сэром Джорджем Риджем — что удивительного в том, что молодая вдова, изнывающая под тяжестью утраты супруга, выходит замуж за его сына? — тогда не важно, есть у нее ребенок или нет. Все состояние отца будет безраздельно принадлежать их семье, помимо этого он сможет заполучить Джулиану.
А вдруг она не согласится? Джордж пришпорил лошадь, и та пустилась галопом.
Джулиана не может отказаться, поскольку у нее нет выбора. Только в этом случае он согласится подтвердить, что отец умер естественной смертью. Никто не посмеет усомниться в словах Джорджа Риджа, касающихся такого трагического обстоятельства. Об этом посудачат какое-то время, а потом забудут. Все будут уверены в том, что его отца хватил удар. Еще бы! Если ты стар и обрюзг, да еще хорошенько поднабрался за свадебным столом, то неудивительно, что исполнение супружеского долга закончилось так печально.
Джулиана должна согласиться! Только сначала ее нужно найти.
На развилке он свернул к Винчестеру. Она наверняка решила уехать подальше за пределы графства, и путь ее мог лежать только через Винчестер. Ведь не отправилась же она пешком! А из конюшни дома не пропала ни одна лошадь. Так что бежать Джулиана могла только одним способом: сев в Винчестере в дилижанс, который, кстати, отходит рано утром. Надо навести справки в «Розе и короне» и расклеить по городу объявления — вдруг откликнется какой-нибудь человек, который в тот день согласился подвезти одинокую хорошенькую девушку.
Следующие три дня Джулиана провела в доме на Рассел-стрит в полной изоляции, если не считать редких приходов горничной Беллы, которая приносила еду и выполняла кое-какие поручения. Она плохо помнила, чем закончился их разговор с графом, то есть все, что последовало за его постыдным предложением. Онемев от ярости, она очень скоро поняла, что не может больше выносить общество графа, и в конце концов просто выбежала из гостиной. С тех пор как Джулиана снова оказалась у себя в комнате, за ней никто не приходил, никто не пытался снова завести с ней подобной беседы. Дверь ее светелки больше не запирали, но стоило ей только спуститься в холл, как на ее пути внезапно вырос мистер Гарстон и потребовал вернуться к себе. Ее обеспечили всем необходимым, включая книги и письменные принадлежности. Но все же она оставалась пленницей в этом странном доме, где спали днем, а бодрствовали по ночам.
Лишь только спускались сумерки, как дом наполнялся звуками музыки, женским смехом и приглушенными мужскими голосами, звоном фарфора и хрусталя. В комнату Джулианы проникали ароматы, доносившиеся из кухни, и она пыталась определить, приготовлением какого именно кушанья занимались в ту или иную минуту повара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138