И придется на проигрыши выделить больше средств, чем раньше предполагалось.
Приняв такое решение, Себастьян выбросил Грейсмера из головы, взял со столика бокал портвейна и с улыбкой обратился к Маркусу:
— Так что это за незаконченное дело, Маркус? Признаюсь, я сильно заинтригован.
— Я просто вам должен, — ответил Маркус и тоже взял бокал. — Сколько вы заплатили за лошадей Джудит?
— Немногим больше четырех сотен, — беспечно отозвался Себастьян. — Удачно выторговал.
— Прекрасно. — Маркус откинулся на спинку кресла, — А за кабриолет?
— По-моему, двести пятьдесят. Это, конечно, грабеж, но я решил не возмущаться.
— И совершенно правильно, — поспешил заверить его Маркус. — Если вас устроит, я мог бы дать вам чек в мой банк на шестьсот пятьдесят гиней.
Себастьян поперхнулся портвейном:
— Зачем?
— Но в данном случае вы действовали как торговый агент своей сестры.
— Да, конечно… но… О… — Наконец-то до него дошло. — Вы неправильно меня поняли, Маркус. Я просто покупал лошадей и кабриолет, а оплатила все Джудит, до единого пенни.
— Джудит?! — Маркус мгновенно выпрямился. — Не надо так шутить со мной, Себастьян. Мне прекрасно известно, что вашей сестре неоткуда взять такую сумму. Я недавно проверял все ее счета.
Он поставил бокал на стол.
— Я согласен с тем, чтобы Джудит имела своих лошадей и экипаж, но, как вы понимаете, расходы на это должны быть полностью моими.
Себастьян нахмурился. Куда же он забрался, в какие дебри? У него просто выпало из памяти, что Маркус не знает о материальной независимости Джудит. Ну хорошо, а как сейчас быть? Не может же он взять у Маркуса эти деньги. Это будет вообще черт знает что! После минутного размышления он спохватился:
— Вы где-то ошиблись, Маркус, В арифметике. Уверяю вас, моя сестра умеет выкручиваться. Может быть, она на чем-то сэкономила? Джудит, — добавил он с добродушной улыбкой, — берет совсем немного денег и буквально творит с ними чудеса.
— Откуда же она их… — Вопрос застыл на губах Маркуса, он все понял.
»Господи, как мог я быть таким наивным? Слепым? Значит, я ограничил ее в средствах, и она вновь принялась за старое».
— Я понимаю это так, что источником доходов Джудит являются ее карточные выигрыши. То есть она возобновила игру с высокими ставками. Ответьте мне, прав я или нет? — Голос у Маркуса был ровный, ни единого намека на то, что он кипит от гнева.
Себастьян взглянул на зятя; было очевидно, что водить его за нос бесполезно. Абсолютно бесполезно.
— А что вы хотели? Чтобы Джудит приняла ваши унизительные условия? Вы ограничили ее расходы и тем самым оставили ей единственный путь.
Маркус пропустил сказанное мимо ушей. Ровным голосом он продолжил:
— Вы можете сказать, сколько моя жена может вот таким способом получить за неделю?
Себастьян прикусил нижнюю губу:
— Это будет зависеть от того, где она будет играть и насколько нужны ей деньги. За хороший вечер она может сделать не меньше тысячи, не привлекая ничьего внимания. Разумеется, много больше, если играть на Пикеринг-стрит.
Маркус чувствовал, что в голове у него сейчас что-то изорвется.
— В общем, она взялась за старое?
— Поймите, Керрингтон, Джудит не такая, как другие женщины. У нее есть гордость, возможно, больше, чем у всех остальных. И если вы попробуете подавить ее волю, она будет сражаться не на жизнь, а на смерть! Никто, понимаете, никто никогда в жизни ею не командовал. Она никогда ни от кого материально не зависела. Если бы вы ей больше доверяли, ничего подобного не случилось бы.
— Я очень вам признателен за то, что вы сейчас сказали. — Маркус встал. — А теперь я прошу меня извинить. Мне надо разыскать вашу сестру. Все это произвело на меня такое сильное впечатление, что я ощущаю острую необходимость поделиться этим с ней.
С тяжелым сердцем Себастьян наблюдал за Маркусом, как тот, твердо ступая и держа голову подчеркнуто высоко, вышел из зала.
Брак сестры с самого начала был хрупким сооружением. И вот сейчас оно дало трещины. Можно ли здесь что-то поправить, покажет будущее. Но в любом случае у нее есть брат, и, несомненно, очень скоро Джудит понадобится его помощь. Выпив еще один бокал портвейна, Себастьян в ожидании развития событий отправился домой.
Глава 20
Маркус шагал по безлюдной улице. Ночь были темная, но ему сейчас было все едино — что ночь, что день. В душе клокотало жуткое варево: равные пропорции гнева, разочарования и еще чего-то, что можно было бы квалифицировать как печаль или сожаление. Сожаление, что вот разрушилась его вера в то, что их брак, построенный на песке, возможно было перенести на цементный фундамент. А он уже стал освобождаться от недоверия, начал испытывать к жене по-настоящему теплые чувства. К ней самой, а не к ее телу. И вдруг все мигом сгорело, остался один пепел.
»Значит, ей от меня нужно только одно — деньги. И если их недостаточно — она и думать не думает, в какое положение поставит меня, себя, — просто делает то, что хочет. Лицедействует, как всегда. Ни малейшего желания стать моей женой в полном смысле этого слова, как-то приспособить свой образ жизни, как-то попытаться понять, что у нее теперь есть определенные обязанности, что положение ее обязывает. Нет, она только пыталась использовать преимущества этого положения. Она использовала меня, причем с самого начала».
На углу Дюк-стрит и Пиккадилли от столь грустных размышлений его заставили оторваться какие-то крики. По тротуару двигалась группа молодых людей примерно возраста Чарли. В общем, золотая молодежь. Они шагали рука об руку, пьяные, и размахивали бутылками с бургундским.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104