И в самом деле, почему бы лорду Кинкейду не стать настоящим ее покровителем?
От этой мысли легкая дрожь прошла по ее телу.
Лежа вечером в своей постели в мансарде, Полли не спала. Рядом с ней сонно посапывала Сьюзан, а в дальнем углу комнаты тяжело ворочалась Бриджит. Было еще довольно рано. В таверне в этот час работа только начиналась. А здесь все было по-другому. После ужина и долгой молитвы леди Маргарет отпускала всех спать.
Завтра будет тяжелый день. Вставать придется в четыре часа, задолго до рассвета, чтобы затем до позднего вечера стирать, сушить и утюжить белье. Об этом ей сказала Сьюзан, ложась со вздохом облегчения на узкую кровать.
— Нелегко будет нам! — простонала Сью. — Встанем ни свет ни заря, чтобы поставить на огонь чаны с водой, ну а потом займемся большой стиркой.
Ужасно все это, подумала Полли. Не то чтобы ей не нравилось быть чистой, нет, напротив, она была очень рада этому. Ее беспокоило только, что необходимость быть рано поутру на ногах может сорвать ее планы.
Лорд Кинкейд уехал из дому поздно, и неизвестно было, когда он возвратится. Если его светлости не надо будет вставать завтра чуть свет, — а это вероятнее всего, — то и вернуться он может сколь угодно поздно. Однако надежда у нее все-таки оставалась.
Полли, прислушавшись, осторожно встала с постели. Взяв книгу, перо и бумагу, она решила в ожидании Ника заняться правописанием. Поскольку тонкую свечку погасили сразу же, как только служанки улеглись спать, надо было поискать другое место, где есть свет и никто ей не помешает.
В помещении было темно. Даже лунный свет не падал из круглых маленьких окошек. Полли тихо, крадучись пробиралась к выходу. Наконец, пройдя по слабо освещенной парадной лестнице, она скользнула в спальню лорда, где был жарко натоплен камин и горели свечи в высоких канделябрах.
Однако в комнате было прохладно, а вся одежда Полли состояла лишь из легкой сорочки, и, чтобы согреться, девушка, с пером и бумагой в руках, расположилась на полу у самого камина. Когда же глаза ее устали от усердных занятий, она незаметно уснула прямо здесь, на ковре, у очага.
Войдя в полночь в спальню, лорд Кинкейд застал там спящую девушку. Густые медовые волосы разметались по сторонам, щеки нежно розовели во сне, а под тонкой тканью сорочки угадывались стройные формы юного тела. Он стоял и смотрел на нее, чувствуя, как утихает пробудившееся было вожделение. Девушка, уснувшая за книгой, выглядела столь невинно, что ее непрошеный визит не представлялся чем-то предосудительным. Ясно, что после того как все в доме легли спать и был погашен свет, она пришла заниматься в единственную освещенную комнату.
Николас наклонился над ней, вдыхая аромат розовой воды и свежего белья. Было что-то бесконечно привлекательное в маленьких узких ступнях ее ног, выглядывавших из-под подола ночной сорочки, тонких изящных пальчиках и чистых блестящих ноготках. Божественная красота! И такая дразнящая!
— Полли! — мягко вымолвил он, дотрагиваясь до плеча девушки и ощущая тепло ее кожи под тонкой сорочкой. Ответа не последовало.
— Полли! — уже громче и настойчивее позвал он, словно резкий тон мог помочь ему обуздать вновь проснувшееся желание.
Девушка шевельнулась, но глаз не открыла. Дыхание no-прежнему оставалось ровным, а тело — расслабленным в сонной истоме.
Тогда Николас пододвинул к Полли низкую кровать для прислуги и осторожно поднял свою подопечную. Та как будто все так же безмятежно спала. Во всяком случае, ресницы ее даже не дрогнули, дыхание не прервалось. Бережно опустив девушку на постель, лорд заботливо укрыл ее одеялом. Потом поправил прядь золотистых волос, упавших ей на лицо, и нежно поцеловал в щеку.
Чувствуя интуитивно, что ей лучше всего притворяться спящей, Полли покорно повиновалась этой непонятно откуда исходящей подсказке, хотя страстно желала обнять Николаса и коснуться его губами в ответном поцелуе.
Кинкейд, неохотно отойдя от кровати девушки, разделся и, улегшись на высокую пуховую постель, задул последнюю свечу и опустил тяжелый полог.
Полли ждала затаив дыхание, когда же уснет Николас. Вскоре в комнате наступила полная тишина, даже шорохи и те прекратились. Лорд явно погрузился в сон. Повременив еще немного, девушка спрыгнула с кровати и, подойдя к ложу лорда Кинкейда, прислушалась. Дышал он ровно и спокойно. Сняв с себя быстрым движением сорочку, она осторожно приподняла бархатный полог и робко скользнула под одеяло на мягкий пуховик. Никогда прежде не приходилось ей лежать на такой мягкой перине. Утонув в ней, Полли не двигаясь предалась размышлениям о том, что же ей делать теперь. Собственно говоря, у нее не было программы дальнейших действий. Наверное, надо просто ждать, что будет, когда Николас проснется. Однако что за наслаждение пребывать в этой огороженной со всех сторон темноте!
Прошло несколько минут, и Николас стал ощущать, что рядом с ним находится что-то теплое и мягкое. Явь переплелась со сновидением. Он вытянул руку и, коснувшись нежной кожи обнаженного бедра девушки, окончательно проснулся.
— Черт подери! — воскликнул он, отдернув полог кровати.
Бледный лунный свет слабо осветил постель. На Ника смотрели глаза из-под длинных шелковистых ресниц.
Девушка коснулась рукой его губ. Глаза улыбались призывно и ласково. Но, увы, интуиция подвела ее на этот раз.
Николас прекрасно помнил эту улыбку: он видел ее в таверне Пса. В ней ничего не содержалось, кроме лукавого, чувственного обещания кокетки. И он, словно обжегшись, резко отодвинулся от искусительницы. Девушка, лежавшая сейчас в его постели, не была той Полли, о которой он мечтал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99