Фигура князя слегка расплылась, но отнюдь не чрезмерно, хотя, глядя на стройного, атлетически сложенного Лео Бомонта, поневоле хотелось оспорить это мнение.
Корделия заставила себя улыбнуться и взглянула в его светлые глаза. Лео, стоявший рядом с ней, смотрел куда-то между ними. Князь неожиданно нахмурился, в глубине его глаз мелькнула какая-то тень. Очевидно, ему что-то не понравилось.
— Мы остановимся на сегодняшнюю ночь в Компьене, — сообщил князь ровным, несколько в нос голосом, в котором не слышалось ни одной теплой нотки. — Я устроил так, что обряд венчания будет завершен в Париже, куда мы доберемся завтра вечером. Событие это будет отмечено скромно, но я надеюсь, Лео, что вы почтите нас своим присутствием.
Он повернулся к своему шурину и улыбнулся ему. Эта скользнувшая по лицу князя улыбка почему-то напомнила Корделии раскрытую пасть гадюки. Она бросила взгляд на Лео. Лицо виконта ничего не выражало, но он поклонился и пробормотал что-то об оказанной ему этим приглашением чести.
Корделия снова поразилась исходящей от Лео неприязни к князю. Враждебность эта проявлялась не в его словах, но во взгляде. Девушка инстинктивно чувствовала волну ненависти, излучаемую виконтом. Недоумевая, она перевела взгляд в пространство между двумя мужчинами. Князь Михаэль в это время протянул виконту свою табакерку. Лео взял понюшку табаку, признательно кивнув князю. Внешне вся эта сцена выглядела весьма импозантно, но Корделия кожей ощущала истинное положение вещей.
В чем же причина такой неприязни? Наверняка что-то связанное с Эльвирой. Но только что?
Как это случалось и раньше, Лео боролся с водоворотом чувств, который всегда вызывало в нем общество зятя. Михаэль благоденствует, а Эльвира лежит в могиле. Лео был слишком далеко от сестры в час ее кончины. Вплоть до известия о смерти Эльвиры он ничего не знал про ее болезнь. Сделал ли Михаэль все возможное, чтобы спасти ее? Вопрос этот уже давно не давал ему покоя, так же как и раздумья о быстроте, с которой наступила смерть. Скоропостижность и неожиданность смерти сестры потрясли Лео. Совсем недавно она стояла, залитая лучами солнца, полная жизни, сияющая и румяная. И вот — ее застывшее тело в гробу. А его не оказалось в роковой час рядом с ней, он не имел возможности спасти любимую сестру, не мог разделить ее страдания. И никогда уже не узнает, все ли было сделано для ее спасения.
— Пошли, нам надо вернуться в карету. — Князь кивнул на королевскую свиту, направлявшуюся к своим экипажам. — Я намерен поехать с вами. Надеюсь, место для меня найдется?
С этим любезным вопросом он повернулся к шурину.
Лео постарался прогнать одолевающие его призраки прошлого и вернуться в яркий солнечный полдень.
— Я оставлю вас наедине с женой, Михаэль, чтобы вы могли с ней спокойно познакомиться. А сам с удовольствием проедусь верхом. Позвольте попрощаться с вами, Корделия.
Лео поклонился и протянул руку застывшей в молчании Корделии, которая со страхом поняла, что он в самом деле собирается покинуть ее здесь. Она присела в реверансе и протянула ему руку. Глаза ее расширились, стали беспокойными, в голосе зазвучало непривычное отчаяние.
— Я так привыкла к вашему обществу, милорд, что даже представить не могу, как буду без него обходиться.
Ведь мы увидимся с вами в Компьене?
— Нет. Думаю, я вернусь отсюда прямо в Париж. Теперь вас сопровождает муж, и мое общество будет лишь в тягость, миледи.
Он пристально посмотрел на девушку, желая, чтобы с ее лица сошло выражение искреннего отчаяния, которое непременно привлекло бы внимание Михаэля.
— Тогда позвольте поблагодарить вас за все хлопоты обо мне.
Похоже было, что она смогла обрести самообладание. Губы ее изобразили несколько вымученную, но все же улыбку.
— Не стоит благодарности. Это доставило мне огромное удовольствие. — С этими словами он поднес ее руку к губам и поцеловал.
Прикосновение его губ обожгло кожу даже сквозь шелковую перчатку, и на какую-то предательскую долю секунды любовь просияла в ее взоре с такой силой, что Лео был вынужден отвести свой взгляд в сторону. Затем она взяла мужа под руку и отвернулась от него.
Лео проводил взглядом княжескую чету, прокладывающую себе путь сквозь бурлящую толпу, потом повернулся на каблуках и направился прочь. Он чувствовал себя опустошенным, мысль о Корделии наедине с Михаэлем была непереносима для него. При воспоминании о ее нежной коже, о прикосновениях к самым интимным уголкам ее тела в горле у Лео вставал ком. Эльвира никогда не делилась с ним впечатлениями о любовных пристрастиях Михаэля, и он никогда не поднимал сам этого вопроса, уважая ее чувства, хотя эта сдержанность была несколько странна в его от природы откровенной сестре. Теперь мысль об этом не давала ему покоя.
— Лорд Кирстон!
Он задержался и обернулся на возглас Кристиана Перкоцци. Выражение его лица было отнюдь не обнадеживающим. Он совершенно не хотел бы слышать упреков молодого музыканта по поводу всего происшедшего. Но Кристиан выглядел столь же обездоленным и поникшим, как и сам Лео.
Волосы его были взлохмачены, в карих глазах застыла боль.
— С ней все будет в порядке? — задыхаясь, спросил Кристиан.
— Она при своем муже.
— Да, но что он за человек? — Кристиан ломал свои тонкие пальцы. — Знает ли он о том, какое нежное существо Корделия? Сможет ли он оценить ее?
Лео перевел дух.
— Надеюсь, что да, — произнес наконец он, отворачиваясь было от Кристиана, но тут же вспомнив, что молодой человек в какой-то мере зависим от него. — Когда вы доберетесь до Парижа, ступайте в «Прекрасную звезду» на улице Сент-Оноре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118