— Неужели он сделал это?
— Да, — ответил Лео и сорвал розу с куста, мимо которого они проходили, — Он сделал именно это. И я, как член семьи, буду настаивать на своем праве отомстить ему за смерть сестры.
— Но… ведь куда проще… предъявить ему обвинение в суде, — запинаясь, пролепетал Кристиан.
— Возможно. Но он отравил мою сестру, и я пролью его кровь.
Несмотря на эти слова, ни голос, ни лицо Лео ничего не выражали, и Кристиан понял, что виконт готовится к решающей схватке и, охваченный страшным гневом, не дает эмоциям вырваться наружу.
— И что… чем я могу быть полезен?
Ответ Лео был краток:
— Я хочу, чтобы в случае моей смерти вы сопроводили Матильду, Корделию и моих племянниц до побережья, а там организовали их переправу на пакетботе в Дувр. Князь Михаэль почти наверняка устроит погоню, и, хотя у вас будут паспорта и все необходимые бумаги, вам придется передвигаться с большой осторожностью. Как вам кажется, вы сможете сделать все это ради Корделии?
— Да, да, я приложу все усилия к этому, — решительно ответил Кристиан. — Но Корделия, не сомневаюсь, сама захочет предпринять все необходимое. Она всегда так делает.
Сознаваясь в этом, он выглядел несколько смущенным, словно в чем-то не оправдал ожиданий Лео, но виконт только улыбнулся, впервые за время их разговора. Улыбка его тут же погасла, но она все же обнадежила Кристиана.
— Да, я тоже думаю, что она сделает все по-своему. Но мне надо знать, что рядом с ней будет друг, который всегда и во всем поможет ей.
— Даю вам слово. — И Кристиан, повинуясь минутному порыву, протянул руку.
Лео пожал ее своей сухой, твердой ладонью.
— Отлично. Благодарю вас, друг мой.
Потом, кивнув музыканту, он бросил на дорожку сорванную розу, повернулся и зашагал по направлению к дворцу.
Оставшись один, Кристиан машинально поднял брошенный цветок, сел на низкую каменную скамью и задумался. Когда виконт собирается осуществить свой план?
Проклятие! Как же он забыл спросить об этом? И теперь не знал, сколько имеет времени для подготовки — день, неделю или месяц.
Взглянув на свои карманные часы, он вскочил на ноги, вскрикнув от ужаса. Часы показывали половину третьего, а ровно в три он должен играть для супруги наследника престола, Опоздать на столь ответственный журфикс было немыслимо. Он понесся со всех ног и, совершенно запыхавшись, влетел в небольшую овальную комнату — музыкальный салон, смежный с зеркальной галереей.
Вытерев со лба пот, он пробежался по клавишам клавикордов. Это был элегантный инструмент, инкрустированный красным деревом, с мягким ходом клавиш слоновой кости.
Как только он сел на обтянутый голубым бархатом табурет и взял несколько нот, прислушиваясь к звучанию инструмента, весь смутивший его душу разговор с виконтом тут же выветрился из головы.
— Надеюсь, инструмент вас устраивает, синьор Перкоцци?
— Да, благодарю вас, — с отсутствующим видом ответил он склонившемуся в поклоне слуге, почти не обращая внимания на движение в комнате у себя за спиной, где лакеи принялись расставлять рядами легкие стулья и устанавливать на столиках графины с напитками и подносы с фруктами, печеньем и сладостями.
— Если вы не возражаете, синьор, позвольте нам расстелить здесь ковер, — извиняющимся тоном произнес один из слуг.
Кристиан удивленно взглянул на него, но покорно встал и отошел чуть в сторону, чтобы дать возможность лакеям раскатать на натертом дубовом паркете турецкий ковер.
— Но для чего здесь ковер?
— Для балерины, мадемуазель Клотильды, синьор.
Ах да! Как же он мог забыть об этом? Кристиан невольно улыбнулся. Прибегнув к влиянию своего покровителя, он настоял на том, чтобы танцевала именно Клотильда. Ее отец был в восторге от чести, оказанной его дочери, и, похоже, начал благосклонно относиться к молодому синьору Перкоцци. Кристиан еще не знал, как к нему отнесется сама Клотильда, ведь молоденькие девушки так изменчивы.
Отойдя от клавикордов, он подошел к высокому окну, выходящему в парк. Ему вспомнились лицо Лео и его голос, его настоящая, а не искусно разыгранная ярость.
В задаче, которую возложил на него Лео, не было ничего от игры или интриги. Решался вопрос жизни или смерти — спасти Корделию и двух маленьких детей от убийцы.
В последний раз он видел ее в меблированных комнатах, куда она пришла повидаться с Матильдой. Уже тогда он знал, что Корделию и виконта связывает глубокое чувство. Еще он понял, что семейная ситуация молодой женщины так сложна, что любое неосторожное слово или действие может еще более осложнить ее. Все это сплотило Лео, Корделию и Матильду в тесный союз, куда ему ранее доступа не было. Но теперь он тоже был в курсе дела и допущен в их круг. Огонь решимости вспыхнул в его душе, вдохновляя на героические подвиги во имя близких. Спасать друзей! Что может быть важнее?
— Прошу прощения, синьор… но… могу я узнать, какие вещи вы предполагаете исполнить?
Кристиан обернулся на робкий голос, раздавшийся за спиной. Там стояла хрупкая девушка с каштановыми волосами, в простом платье белого муслина, зачесанные назад волосы открывали овал ее бледного лица.
— О, Клотильда!
Он улыбнулся ей и испытал чудесное чувство собственной силы и опыта по контрасту с этим хрупким существом.
Ведь он был человеком, на которого возложена ответственная миссия.
— Добрый день, синьор. — Она сделала грациозный реверанс.
— Не надо бояться меня, дитя.
Он взял ее двумя пальцами за подбородок, поднял лицо вверх, покровительственно улыбнулся ей и подумал — до чего она мала и хрупка. Робость, благоговение в глазах, которые она не сводила с него — признанного гения, который играл перед всеми королевскими фамилиями на Европейском континенте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118