— Я знаю, что это ваше право, милорд, но… — Она умолкла, взгляд ее вдруг стал испуганным и растерянным. — Приготовьтесь, брат мой!.. Сюда идет большая тьма! — сбивчиво, горячо зашептала провидица. — Много горя для многих людей! И только вы можете нас спасти!Рианнон замигала и улыбнулась, приходя в себя.— Вам следует дать ей время, чтобы она смогла убедиться в том, что ваши поступки пойдут на пользу всем нам!— Так ты и правда…— Слишком часто мне приходится видеть больше, чем хочется, — призналась она с грустной улыбкой.Гэлану тут же захотелось спросить, какую судьбу она разглядела для них с Сиобейн, но он отбросил эту мысль. Он сроду не верил во всю эту чепуху и не собирался подвергать опасности свое будущее из-за какой-то помешанной колдуньи.— Нет, я не колдунья, — возразила она его мыслям, — хотя иногда мне хотелось бы уметь колдовать!Гэлан разозлился не на шутку. Ну что за приставучая баба!— А твой нынешний гнев вовсе не к лицу настоящему мужчине!Гэлан ошеломленно вытаращился на нее и вдруг увидел жену, напряженно застывшую в дверях. Никогда в жизни он не видел ее такой потерянной, и его снова пронзило острое чувство вины.— Я буду ждать тебя сегодня в нашей спальне! — И он вышел из сушильни.Усталый, покрытый потом и пылью, Гэлан шел через двор в замок и по пути остановился у бочки с водой, чтобы утолить жажду. Люди тревожно поглядывали в его сторону — слухи об их ссоре уже поползли по всему замку. Гэлан в сотый раз подумал, что пора наконец объясниться с Сиобейн начистоту, и решительно направился в замок.Когда он проходил мимо сыроварни, его слуха достигли странные выкрики и пыхтение. Англичанин завернул за угол, ожидая застать слишком ретивую парочку в самый интересный момент, но вместо них увидел Коннала, петушком налетавшего на мальчишку гораздо выше его самого.Гэлан растащил малышей, и они захлопали глазенками, все еще пыхтя и отдуваясь. Конная торопливо провел рукавом под носом, и Гэлан увидел, что лицо его залито слезами. Второй мальчишка был года на три старше и на две головы выше, однако под глазом его уже набухал здоровенный синяк. Пендрагон взял драчунов за шиворот, чтобы они не удрали.— Я слушаю! — грозно сказал он.Коннал с ненавистью посмотрел на своего противника и прошипел сквозь стиснутые зубы:— Огги врет!— Лучше заткнись, малявка!— Врешь, врешь! — И Коннал ринулся в атаку, молотя кулаками Огги в живот.Гэлан вздохнул, снова растащил драчунов в стороны и спросил:— Что он сказал, малыш?— Он назвал мою маму шлюхой!Пендрагон посмотрел на второго драчуна. Огги уставился на свои босые ноги, готовый провалиться от стыда сквозь землю.— Коннал, тебе известно, что означает это слово?— Нет, — признался тот, шмыгая носом, — но он говорит, что это значит вот что! — И мальчик неумело воспроизвел неприличный жест.Гэлан подтащил Огги к себе и прошипел:— Если ты еще раз посмеешь сказать такое о любой женщине — пеняй на себя! — Огги затрясся от страха. — Мне придется поговорить с твоим отцом! — Он отпустил драчунов и выпрямился. — А теперь ступай домой!Забияку как ветром сдуло.Гэлан встал на колени и вытер замурзанную мордашку принца.— Я тебя ненавижу и хочу, чтобы ты оставил нас в покое!— Но я женат на твоей маме и не собираюсь ее бросать.— Ты ей не нужен! «Но она мне нужна!»— Наверное, ты собрался ненавидеть меня всю жизнь?— Да! А когда я вырасту, то убью всех англичан, пока не найду того, кто убил моего папу!Боже милостивый! Гэлан побледнел.— Давай-ка присядем и поговорим. — Он опустился прямо на землю. Коннал с несчастным видом хлопнулся рядом с ним. Так они сидели, не зная, с чего начать.— Это слово, из-за которого ты дрался…— Шлюха?— Оно обозначает… так называют женщину, которая предлагает свое тело за деньги любому мужчине. Разве это похоже на твою маму?— Нет!— Теперь ты сам понимаешь, что Огги просто ошибся.— Но это слово плохое, а он назвал так мою маму! — От обиды у Коннала задрожали губы, а глаза наполнились слезами.Никогда в жизни Гэлан не чувствовал себя таким беспомощным. Этот мальчишка готов был воевать с целым светом за честь своей матери!— Знаю, малыш! — Тяжелая рука замерла в нерешительности над тоненьким детским плечом — а вдруг оно сломается? — но все же опустилась на спину Конналу. То, что мальчик не отшатнулся, немного ободрило Гэлана. — Если мы позволим себе обижаться на каждое грубое слово, то только и будем, что драться на поединках!— Ты же дерешься!— Да, я дрался за деньги, но дрался не ради себя. Это помогло мне не поддаваться ярости и биться с большим искусством.— А что такое ярость?— То, что почувствовал ты, когда Огги сказал плохое о твоей маме.— Ух! — Коннал вздрогнул и шумно вздохнул. — А тебе… нравится моя мама?У Гэлана перехватило горло.— Я бы не женился на ней, если бы это было не так, Коннал.— Ты все время ее обнимаешь!— Она же мне нравится! Люди всегда обнимают того, кто им нравится. — Гэлан улыбнулся. — Скажи, ты когда-нибудь хотел чего-то так сильно, что готов был сделать для этого все, что угодно?— Да! Хотел! Чтобы ты ушел!Черт побери, до чего же он похож на свою мать!— Но я никогда отсюда не уйду! И тебе лучше не мечтать об этом и перестать мне пакостить! — Он строго посмотрел на малыша и добавил: — Это слишком расстраивает твою маму, а у меня скоро не хватит кожи, чтобы чинить подпруги на седле!Коннал растерялся — он надеялся, что хоть эта проказа сойдет ему с рук!— Она больше меня не любит — теперь у нее есть ты! При этих словах на Гэлана снизошло озарение… и сочувствие.— Ты же знаешь, Коннал, что это не так, и она сама мне говорила, что очень любит тебя! — Коннал покраснел от стыда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91