Он не находил себе места от боли утраты, усугублявшей чувство вины, и долго стоял один во дворе, спрятав лицо в ладонях.Господи, что же теперь будет?!Она рыдала, как осиротевшее дитя. Скорчившись на грязном полу в сушильне, она оплакивала не мужа, чья смерть стала скорее избавлением для нее, нежели горем. Она оплакивала раны, оставленные ложью Гэлана у нее в душе, и свою обреченность таить эту ложь, поступая против велений сердца. Его неверный шаг означал горе для нее одной. Ее ошибка могла принести гибель всему Донеголу.— Стало быть, ты наконец узнала правду! Сиобейн обернулась.— На что ты намекаешь, сестрица? — сердито спросила она.— Ах, Сиобейн! — Рианнон прижала Сиобейн к груди, желая утешить. — Ты не можешь винить его за то, что он пытался скрыть эту опасную тайну!— Я виню его за то, что он мне лгал! — рыдая, возразила Сиобейн.Рианнон подумала, что каждому из них приходится таить в душе ту или иную ложь.— Пендрагон оградил тебя от унижения и позорной казни! Неужели даже сейчас, после всего, что случилось, ты позволила бы погубить всех нас ради верности Тайгерану? Это был жестокий и несправедливый правитель — и ты это знаешь лучше всех!— Неправда, просто он видел во мне врага…— Боже, — вздохнула Рианнон, — позволь тебе напомнить, какому надругательству подвергалось каждую ночь твое тело — вместе с телами половины женщин в этом замке — и как ты тряслась над ним и кормила его с ложечки, как будто ты не принцесса крови, а он был всего лишь беспомощным младенцем!— Знаю, знаю, Ри, но ведь… Ох, я сама проклинала его и желала его смерти! — В эту минуту Сиобейн ненавидела себя за эти слова, за то, как смотрела на короля, покидавшего замок, и молила Бога, чтобы он не вернулся сюда никогда…— Как и большинство обитателей этого замка, — язвительно подхватила Рианнон. — Похоже, чувство долга совсем испортило твою память! Ведь только алчность погнала его в Англию, и ему еще повезло — он сразился с Пендрагоном и принял скорую и почетную смерть на поле боя!— Да как ты смеешь так говорить! Ведь он был нашим правителем!— Он был нашим кровным врагом! Скажи, разве хоть один из его оруженосцев вернулся, чтобы поддержать тебя в трудную минуту?— Всех их казнили — кроме одного! — понурилась Сиобейн.Рианнон гневно посмотрела на нее.— Они решились на тяжкое преступление, Сиобейн, и получили по заслугам! Пендрагон или кто-то другой — Тайгерана все равно бы казнили.Сиобейн стало тошно от того, что сестра говорила правду, и еще тошнее от того, что она слово в слово повторяла слова Гэлана.— Поклянись, что об этом никто не узнает!— Я никому ничего не сказала. — Спина Рианнон напряженно застыла. — Но ты напрасно надеешься, что рано или поздно не поползут слухи. Ведь вас слышали многие, и не я одна умею делать выводы!— Только бы Коннал не узнал! — вырвалось у Сиобейн, без сил опустившейся на табурет.В этом Рианнон была с ней полностью согласна. Спокойствие Коннала следовало охранять любой ценой.— Сиобейн, Пендрагон всего лишь выполнял приказ своего короля! Пусть он наемник и бродяга, но он рыцарь, а для англичанина этим все сказано! Нам обеим отлично известно, что ему не нужен был ни замок, ни ответственность за наш клан — ему нужна только ты! — Сиобейн хотела, было возразить, но Рианнон жестом велела ей замолчать. — Он пощадил нас ради тебя! Он прислушался к твоим требованиям только из-за своих чувств к тебе!Как ни странно, эта истина принесла Сиобейн горькое утешение.— Да, у этого человека темное прошлое, его руки по локоть в крови, и он явился сюда с огнем и мечом, однако сменил гнев на милость и сострадание! Ты еще не забыла, как он спас Конналу жизнь? Как три недели назад ты возлегла с ним и впервые в жизни испытала наслаждение?Эти слова смягчили Сиобейн, но по бледной щеке снова скользнула слеза.— За это время Пендрагон успел десять раз проявить себя настоящим хозяином в отличие от Тайгерана, этой злобной, самовлюбленной скотины!Сиобейн усмехнулась. Рианнон на дух не выносила Тайгерана, ведь ей слишком часто приходилось копаться в его грязных мыслях, чтобы подготовить сестру к новому издевательству или насилию в постели, от которых не было избавления. Единственной отдушиной был суеверный страх, питаемый Тайгераном к способностям ее сестры.— Вот уж не думала, что ты встанешь на сторону Гэлана!— Боже меня упаси! — горько улыбнулась Рианнон. — Но я не могу позволить тебе все испортить ради памяти о жестоком, ничтожном болване! Неудивительно, что первая жена не выдержала и сбежала от него!— Дермотт не намного лучше!— Наш дядя по крайней мере знает, что такое любовь и прощение! Советую тебе последовать его примеру! — Рианнон пытливо заглянула ей в лицо. — Сиобейн, смири наконец свою гордыню и сделай что-то ради себя, а не ради всего клана! Постарайся простить и залечить те раны, которые ты уже наверняка успела ему нанести!— Я?! По-твоему, это я виновата…— Сиобейн!Женщины оглянулись: в дверях стоял Гэлан. Он смотрел на Сиобейн со смесью гнева и тревоги и лишь мельком покосился на Рианнон как на досадную помеху.Судя по всему, он успел подслушать почти весь их разговор. Рианнон кинулась в ноги лорду Донегола, не давая ему войти в сушильню.— Оставьте ее до завтра, милорд! — Гэлан сердито посмотрел на Рианнон. — Не стоит требовать от нее слишком многого за один день! — Рианнон потихоньку вытеснила его из сушильни и прикрыла за собой дверь.— Я сам разберусь со своей женой, сестрица!Он хотел было войти внутрь, но Рианнон схватила его за руку, и он вдруг почувствовал, что не может сдвинуться с места. Она опустила голову, чтобы скрыть торжествующий блеск глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91