А обмануть время разве не развлечение? Сабир собрался встать, но передумал, услышав стук женских каблучков. Вошла жена старика. Округлые линии, черная юбка, красная кофта, голова повязана белым узорчатым платком. Ее походка демонстрировала идеальное сочетание изящества и полноты. На него пахнуло мускатным ароматом, который вмиг унес его разум и сердце. Она не улыбнулась ему, но он уловил в ее глазах что-то вроде удовлетворения при виде его, нечто внушающее надежду. Плодородная незасеянная почва. Мухаммед Сави встал, застегивая на ходу свое старое пальто. Дядюшка Халиль поднял к ней лицо, тихо сказав:
– Уезжаешь?
Она ответила низким гортанным голосом:
– Счастливо оставаться, – и вышла из гостиницы.
Мухаммед Сави последовал за ней. А ты, оказывается, загадка, дядюшка Халиль. Твоя физиономия годится в символы смерти, как пиратский флаг. Разве люди не совершают неосмотрительных шагов?
Сабир поднялся, стараясь выглядеть спокойным, раскланялся со стариком и вышел наружу. Его глаза успели окинуть взглядом всю улицу в одно мгновенье, засекли молодую женщину со стариком. Они шли в сторону площади Фонтана. Сабир энергичным шагом преследовал их, пока не догнал. Мухаммед Сави обернулся к нему.
– Извините за беспокойство, дядюшка Мухаммед, не подскажете, где площадь Цветов? – спросил Сабир с извиняющейся улыбкой.
Женщина удивленно вскинула брови. Пока Мухаммед Сави объяснял дорогу, она ждала с нетерпеливым видом. Сабир изображал полное внимание, но не слышал ни слова и лишь ловил подходящие моменты, чтобы бросить взгляд на женщину, которая будила в нем безоглядное желание. Хотелось спросить ее о гвоздике, о морской соли, об обнаженном мраке. Сави закончил свои объяснения. Сабир поблагодарил его и ушел. Л куда пошла она с этим сторожевым псом? Не преждевременной ли была его дерзость? В смелости ему не откажешь, но теперь смелость может испортить дело, помешать его поискам.
Он пришел на площадь Цветов, узнав дорогу у прохожих. В приемной находился только санитар, который сообщил ему, что доктор обычно приходит часов в двенадцать. Уселся ждать. Отдавалось ли дыхание его отца в этих стенах? Беспокойство и нетерпение охватили его. Надежда, смешанная с отчаянием. Чем дальше передвигалась часовая стрелка, тем меньше оставалось терпения. Если это действительно отец, как он отнесется к сыну? А что делать, если он откажется от него, прогонит? Будет бороться за свои права не на жизнь, а на смерть. Поэтому он постарался хорошо выглядеть. От него не укрылось то, что санитар поглядел на него с одобрением и почтением.
Вспомнил вдруг, что из-за спешки и волнения не узнал, в какой области специализируется его предполагаемый отец. Он покинул приемную и подошел к санитару. Спросил его:
– Извините, а доктор – специалист по каким болезням?
– Сердце. А вы, эфенди, конечно…
– Я просто хотел уточнить. Сам-то я из Александрии. Почувствовал, насколько глупы подобные вопросы. Ну и наплевать. Снова спросил:
– По-вашему, сколько ему лет?
– Понятия не имею,– с удивлением ответил санитар.
– Но вы же можете отличить молодого от старика.
– Он – профессор в колледже.
– Женат?
Санитар даже хохотнул от удивления.
– Женат. Отец семейства. Его сын в колледже учится. Да, вот это помеха. Теперь под вопросом, будет ли он принят в семейное лоно. Они, конечно, скажут свое слово в отношении нового члена, прибывшего из борделя. И нет у него иного аттестата, кроме внешней привлекательности, правда, несколько потускневшей в утолении неумеренных страстей. И есть еще настойчивость, которая тоже на исходе.
Приемная стала заполняться пациентами. Наконец санитар пригласил Сабира в кабинет. Он вздохнул, подавляя тревогу, и вошел. Конечно, лицо матери на снимке, который он захватил с собой, ничуть не соответствовало оригиналу. Кто бы мог поверить, что его мать в свою последнюю ночь была той самой женщиной?
Он присел перед столом доктора, начал отвечать на вопросы, которые тот записывал в большой журнал.
– Мое имя Сабир Сайед Сайед Рахими.
– Ого! Значит, вы мой сын? – доктор засмеялся.
– Видите ли… я ни на что не жалуюсь. Вопросительный взгляд.
– Я разыскиваю господина Сайеда Сайеда Рахими. Меня?
– Не знаю. Взгляните, пожалуйста, на этот снимок.
Доктор изучил фотографию и покачал головой.
– Это не вы, сударь, на снимке?
– Конечно, нет.– Он снова засмеялся.– А кто эта прелестная девушка?
– Может быть, кто-нибудь из ваших близких? Хочу заметить, что снимок сделан тридцать лет тому назад.
– Нет. Никого из моих родных я здесь не вижу.
– Сударь, вы из семьи Рахими?
– Мой отец, Сайед Рахими, был служащим на почтамте.
– Возможно, у семьи есть ответвления, которые вам неизвестны?
– Нет. Я знаю всех своих родственников, включая самых дальних.
Сабир поднялся с чувством безнадежного отчаяния.
– Простите, что побеспокоил вас. Но, может быть, вы слышали о какой– либо знатной особе с такой же фамилией?
– Должен вас снова огорчить. А собственно, в чем дело?
– Дело в том, что я разыскиваю некоего высокопоставленного человека, которого зовут Сайед Сайед Рахими. Так он выглядел тридцать лет тому назад на снимке.
– Возможно, где-то он и существует, но я не имею к нему ни малейшего отношения.
По тону реплики Сабир понял, что разговор окончен, попрощался и вышел. Завернул в первое попавшееся кафе, сел у стойки бара и заказал бренди. Все начинается сначала. А этот телефонный справочник – дурацкий обман. Исчез надуманный оптимизм, который охватил его при виде жены старого Халиля. Вспомнил мельком свои хождения в Александрии от нотариуса до старейшин кварталов, до прорицателей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40