ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
он умеет читать и писать и нисколько не боится сражений - я брал его с собой, правда только на усмирение взбунтовавшихся крестьян, потому что там мне не нужно было бояться за его юную жизнь.
Пока Азиру воевал, Кефтья оставалась править в Амурру, но он мучительно тосковал по ней и тщетно пытался унять тоску с пленницами и храмовыми девами, следовавшими в обозе за его войском. Увы, тот, кто однажды вкусил любовь Кефтьи, никогда не сможет ее забыть! Ее красота, говорил он, расцветает с годами все пышнее и роскошнее, так что если я увижу ее, то не поверю своим глазам. А сына он, Азиру, возит с собой, не решаясь оставлять в Амурру, ибо придет день, когда тот унаследует соединенную корону сирийских царств.
Во время нашей беседы в лагере послышались ужасные женские вопли, Азиру сердито насупился и сказал:
- Это хетты опять истязают своих пленниц, хоть я запретил им! Но что я могу с ними сделать - они мне нужны со своим искусством! Но они, видишь ли, так развлекаются - пытая женщин. Никогда не мог понять их - куда приятнее заставить женщину стонать от сладострастия, чем от боли! У каждого народа, конечно, свои обычаи, и я не желаю осуждать их за то, что их обычаи отличаются от сирийских. Но я также не желаю, чтобы они учили моих людей своим дурным обычаям, потому что война и так делает людей подобными волкам и хищным львам!
Его слова ужаснули меня, ибо я знал хеттов и знал, чего от них можно ожидать. Поэтому я воспользовался удобным случаем и сказал:
- Азиру, великий царь и царь царей, порви с хеттами, пока не поздно, пока они не сокрушили короны на твоей голове вместе с головой - хеттам нельзя верить! Заключи вместо этого мир с фараоном, пока у них связаны руки войной с Миттани. Уже и Вавилония вооружилась против них, как ты, конечно, знаешь, так что ты не сможешь получать оттуда зерно, если останешься в дружбе с хеттами. И с наступлением зимы голод будет рыскать по твоей земле, подобно лютому волку, - если ты не заключишь мира с фараоном и он не станет посылать в твои города хлеб, как и прежде.
Азиру возразил:
- Твоя речь как детский лепет! Хетты - хорошие друзья, но для своих врагов они свирепы. Тем не менее я не связан с ними никаким соглашением, и, хоть они шлют мне прекрасные дары и ослепительно сверкающие нагрудные пластины с зубчатыми коронами, я могу заключать мир с кем хочу, независимо от них. Они ведь даже противились переговорам о владении Кадешем и пользуются гаванью Библа, словно она принадлежит им! Но, с другой стороны, хетты прислали мне целый корабль с оружием, выкованным из нового металла, и оно делает моих воинов непобедимыми в сражении… Так или иначе, но я люблю мир, люблю его больше войны и воюю только ради славного и почетного мира. Поэтому я охотно заключу мир с фараоном, если он обещает отдать мне Газу, которой он овладел хитростью и коварством, и разоружить разбойничьи шайки пустыни, а также возместить мне зерном, маслом и золотом все убытки, которые понесли сирийские города за время войны, ибо один Египет - ее зачинщик и виновник, как тебе, должно быть, известно!
Он внимательно посмотрел на меня, улыбаясь и прикрывая рот ладонью. С возмущением и горячностью я ответил:
- Азиру, разбойник, скотокрад и насильник! Разве ты не знаешь, что в каждой кузнице Нижнего Царства куются наконечники для копий и что у Хоремхеба больше боевых колесниц, чем в твоем лагере блох, и что они больно ужалят тебя, когда поспеет урожай? И Хоремхеб, слава которого тебе, конечно, известна, плюнул мне под ноги, услышав от меня о мире, - это только фараон ради своего бога не хочет проливать кровь! Так что я предлагаю тебе последнюю возможность, Азиру! Газа останется Египту, с разбойниками разбирайся сам, потому что Египет никак не отвечает за их поведение - твоя собственная жестокость заставила этих сирийцев бежать в пустыню и вести с тобой войну, и это ваши внутренние дела. Кроме того, ты должен будешь дать свободу всем егепетским пленникам, а египетским купцам возместить убытки, которые те понесли в сирийских городах, и вернуть им их имущество.
Азиру возопил, разрывая на себе одежды и вцепляясь в свою бороду:
- Бешеная собака тебя укусила, Синухе! Ты бредишь! Газа должна отойти к Сирии, египетские купцы пусть сами возмещают свои убытки, а пленников мы продадим как рабов - так велит наш добрый обычай, что, правда, не мешает фараону купить им свободу, если у него хватит золота для такого дела.
- Если ты заключишь мир, - ответил я, - ты сможешь обнести свои города высокими неприступными стенами с мощными башнями, и никакие хетты не будут тебе страшны - Египет поможет тебе в этом. Купцы твоих городов начнут богатеть, торгуя с Египтом беспошлинно, и хетты не смогут помешать им, ибо у них нет судов. На твоей стороне будут все выгоды, Азиру, если ты заключишь мир, - условия фараона более чем умеренны, и я не уполномочен делать уступки.
Так мы беседовали и торговались о мире в тот раз, и потом день за днем, и многажды Азиру рвал на себе одежды и посыпал пеплом голову, обзывая меня разбойником и проливая слезы над горькой долей своего сына, которому суждено умереть нищим в канаве по милости Египта. Однажды я в гневе покинул его шатер и потребовал себе носилки и сопровождение для отправления в Газу, я даже сел в них, но тут Азиру призвал меня обратно. Думаю, что сам он, как истинный сириец, наслаждался этой торговлей и уступками и день ото дня укреплялся в мысли, что обжуливает меня, добиваясь моего согласия по тому или иному спорному пункту. Он и не подозревал, что приказ фараона гласил купить мир любой ценой, даже ценой разорения Египта!
Посему я не терял присутствия духа и добился на этих переговорах условий к вящей выгоде фараона, тем более что время работало на меня - раздоры в лагере Азиру разгорались все сильнее и каждый день кто-то из его людей уезжал в свой родной город, и он не мог этому воспрепятствовать, ибо его власть была слишком шаткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298
Пока Азиру воевал, Кефтья оставалась править в Амурру, но он мучительно тосковал по ней и тщетно пытался унять тоску с пленницами и храмовыми девами, следовавшими в обозе за его войском. Увы, тот, кто однажды вкусил любовь Кефтьи, никогда не сможет ее забыть! Ее красота, говорил он, расцветает с годами все пышнее и роскошнее, так что если я увижу ее, то не поверю своим глазам. А сына он, Азиру, возит с собой, не решаясь оставлять в Амурру, ибо придет день, когда тот унаследует соединенную корону сирийских царств.
Во время нашей беседы в лагере послышались ужасные женские вопли, Азиру сердито насупился и сказал:
- Это хетты опять истязают своих пленниц, хоть я запретил им! Но что я могу с ними сделать - они мне нужны со своим искусством! Но они, видишь ли, так развлекаются - пытая женщин. Никогда не мог понять их - куда приятнее заставить женщину стонать от сладострастия, чем от боли! У каждого народа, конечно, свои обычаи, и я не желаю осуждать их за то, что их обычаи отличаются от сирийских. Но я также не желаю, чтобы они учили моих людей своим дурным обычаям, потому что война и так делает людей подобными волкам и хищным львам!
Его слова ужаснули меня, ибо я знал хеттов и знал, чего от них можно ожидать. Поэтому я воспользовался удобным случаем и сказал:
- Азиру, великий царь и царь царей, порви с хеттами, пока не поздно, пока они не сокрушили короны на твоей голове вместе с головой - хеттам нельзя верить! Заключи вместо этого мир с фараоном, пока у них связаны руки войной с Миттани. Уже и Вавилония вооружилась против них, как ты, конечно, знаешь, так что ты не сможешь получать оттуда зерно, если останешься в дружбе с хеттами. И с наступлением зимы голод будет рыскать по твоей земле, подобно лютому волку, - если ты не заключишь мира с фараоном и он не станет посылать в твои города хлеб, как и прежде.
Азиру возразил:
- Твоя речь как детский лепет! Хетты - хорошие друзья, но для своих врагов они свирепы. Тем не менее я не связан с ними никаким соглашением, и, хоть они шлют мне прекрасные дары и ослепительно сверкающие нагрудные пластины с зубчатыми коронами, я могу заключать мир с кем хочу, независимо от них. Они ведь даже противились переговорам о владении Кадешем и пользуются гаванью Библа, словно она принадлежит им! Но, с другой стороны, хетты прислали мне целый корабль с оружием, выкованным из нового металла, и оно делает моих воинов непобедимыми в сражении… Так или иначе, но я люблю мир, люблю его больше войны и воюю только ради славного и почетного мира. Поэтому я охотно заключу мир с фараоном, если он обещает отдать мне Газу, которой он овладел хитростью и коварством, и разоружить разбойничьи шайки пустыни, а также возместить мне зерном, маслом и золотом все убытки, которые понесли сирийские города за время войны, ибо один Египет - ее зачинщик и виновник, как тебе, должно быть, известно!
Он внимательно посмотрел на меня, улыбаясь и прикрывая рот ладонью. С возмущением и горячностью я ответил:
- Азиру, разбойник, скотокрад и насильник! Разве ты не знаешь, что в каждой кузнице Нижнего Царства куются наконечники для копий и что у Хоремхеба больше боевых колесниц, чем в твоем лагере блох, и что они больно ужалят тебя, когда поспеет урожай? И Хоремхеб, слава которого тебе, конечно, известна, плюнул мне под ноги, услышав от меня о мире, - это только фараон ради своего бога не хочет проливать кровь! Так что я предлагаю тебе последнюю возможность, Азиру! Газа останется Египту, с разбойниками разбирайся сам, потому что Египет никак не отвечает за их поведение - твоя собственная жестокость заставила этих сирийцев бежать в пустыню и вести с тобой войну, и это ваши внутренние дела. Кроме того, ты должен будешь дать свободу всем егепетским пленникам, а египетским купцам возместить убытки, которые те понесли в сирийских городах, и вернуть им их имущество.
Азиру возопил, разрывая на себе одежды и вцепляясь в свою бороду:
- Бешеная собака тебя укусила, Синухе! Ты бредишь! Газа должна отойти к Сирии, египетские купцы пусть сами возмещают свои убытки, а пленников мы продадим как рабов - так велит наш добрый обычай, что, правда, не мешает фараону купить им свободу, если у него хватит золота для такого дела.
- Если ты заключишь мир, - ответил я, - ты сможешь обнести свои города высокими неприступными стенами с мощными башнями, и никакие хетты не будут тебе страшны - Египет поможет тебе в этом. Купцы твоих городов начнут богатеть, торгуя с Египтом беспошлинно, и хетты не смогут помешать им, ибо у них нет судов. На твоей стороне будут все выгоды, Азиру, если ты заключишь мир, - условия фараона более чем умеренны, и я не уполномочен делать уступки.
Так мы беседовали и торговались о мире в тот раз, и потом день за днем, и многажды Азиру рвал на себе одежды и посыпал пеплом голову, обзывая меня разбойником и проливая слезы над горькой долей своего сына, которому суждено умереть нищим в канаве по милости Египта. Однажды я в гневе покинул его шатер и потребовал себе носилки и сопровождение для отправления в Газу, я даже сел в них, но тут Азиру призвал меня обратно. Думаю, что сам он, как истинный сириец, наслаждался этой торговлей и уступками и день ото дня укреплялся в мысли, что обжуливает меня, добиваясь моего согласия по тому или иному спорному пункту. Он и не подозревал, что приказ фараона гласил купить мир любой ценой, даже ценой разорения Египта!
Посему я не терял присутствия духа и добился на этих переговорах условий к вящей выгоде фараона, тем более что время работало на меня - раздоры в лагере Азиру разгорались все сильнее и каждый день кто-то из его людей уезжал в свой родной город, и он не мог этому воспрепятствовать, ибо его власть была слишком шаткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298