– Да, она умела создавать красоту, – тихо ответил Деймон.Хокхилл процветал при ней и, хотя пришел в запустение после ее смерти, сейчас вновь возродился в руках ее сына. Если бы она увидела, до какого жуткого состояния дошло поместье к моменту смерти старого графа, у нее бы разорвалось сердце; однако Деймон надеялся, что сейчас мать порадовалась бы за него.– Она играла с тобой здесь?– Нет. Она никогда не тратила свое время на такие пустяки, – он не смог сдержать горечи. – Моя мать была слишком занята созданием богатого процветающего поместья, чтобы уделять время сыну.Лили прикоснулась к его руке, в ее взгляде мелькнуло сострадание.– В защиту своей матери скажу лишь то, что внешностью я пошел в отца, а она его ненавидела. Мать боялась, что я вырасту таким же слабым и безответственным, и всеми силами стремилась не допустить этого. Она не давала мне ни на миг забыть о том, что вместе с титулом я унаследую ответственность и обязанности.– Сейчас она бы гордилась тобой.– Возможно, – скептически заметил Хокхерст. – Хотя угодить ей было очень трудно. В детстве я старался изо всех сил, но, по-моему, у меня так ничего и не получилось. – Деймон указал на большой плоский валун, вокруг которого росли маргаритки. – Присядем?Они устроились на камне, нагретом прямыми солнечными лучами.– Насколько я поняла, твои родители не очень-то любили друг друга, – сказала Лили.– Они были слишком разные. Отец был безвольным, а мать отличалась сильным, решительным характером.Нагнувшись, он сорвал маргаритку.– Подобно многим слабым мужчинам, отец хотел иметь рядом с собой женщину, которая даст ему возможность почувствовать себя сильным, которая будет всегда смотреть на него с восторгом и преклонением, словно он никогда не ошибается.Деймон подумал про Оливию, мать Кассандры, вторую жену своего отца. Уж она-то отточила этот взгляд до совершенства, и старый граф в ней души не чаял. Оливия очень внимательно следила за тем, чтобы никогда не показывать ему свой ядовитый язык, добиваясь всего исключительно с помощью слез. Другой такой изворотливой и вероломной женщины Деймону не доводилось встречать.– А твоя мать так на него не смотрела? – спросила Лили.– Мать терпеть не могла слабых. Она без колебаний указывала отцу на все его ошибки. А мужчины, как ты сама понимаешь, этого очень не любят. С имением она управлялась гораздо лучше отца. Слуги обращались за советом не к нему, а к ней. И отец ее за это ненавидел.– Почему же такие непохожие люди женились?– Моя мать хотела стать графиней и хозяйкой Хокхилла, – вздохнув, сказал Деймон, рассеянно вертя цветок в руке. – А отцу были нужны ее деньги. Мой дед был баснословно богат, а мать, единственный ребенок, была единственной наследницей. Состояние Сент-Клеров было пущено по ветру, и отец смотрел на брак с ней как на средство наполнить свои пустые карманы.– Итак, они поженились и прожили долгую несчастливую жизнь.– Несчастливую, но не долгую. По иронии судьбы огромное состояние, ради которого и женился мой отец, ускользнуло от него. Мать умерла раньше своего отца, и тот завещал все мне.– И это вызвало определенные трения между тобой и твоим отцом?– В частности, и это, – ответил Деймон.Разумеется, главным злом была Оливия. Едва выйдя замуж за старого графа, она принялась делать все мыслимое и немыслимое, чтобы расширить пропасть между отцом и сыном. Вскоре мальчика даже перестали пускать в Хокхилл. И Деймона не утешало то, что в конце концов мать Кассандры причинила его отцу больше страданий, чем ему самому.– Одно время отец меня даже ненавидел, – тихо промолвил он.– Но как же можно ненавидеть собственного сына? – воскликнула потрясенная Лили.– Ему казалось, у него на то есть веские основания.Даже спустя столько лет эти мучительные воспоминания разрывали ему сердце.– Однако впоследствии выяснилось, что он заблуждался, – сказала Лили, и в ее устах это прозвучало не как вопрос, а как простая констатация факта.Деймон был рад, что она догадалась о беспочвенности грязных обвинений, брошенных ему отцом.– Да, но только долгие годы отец был уверен, что он прав. А как ты узнала, что он ошибался?От улыбки Лили у него перехватило дыхание.– Просто я тебя знаю. Так, значит, в конце концов твой отец узнал правду?– Да, но к тому времени…Деймон пожал плечами. Он изнывал от желания заключить Лили в объятия, но опасался нарушить обещание. Ему было невыносимо даже подумать о том, что в ее глазах, светящихся сейчас от восхищения, может появиться горькое разочарование.– И что же такого ужасного мог подумать про тебя отец? – не удержалась от вопроса Лили.Деймон не собирался рассказывать эту грязную историю. Во всяком случае, не теперь. Покачав головой, он легко поднялся на ноги.– Я и так открыл тебе столько всего, о чем не рассказывал ни одной живой душе. И все же мне хотелось бы одну-две семейные тайны не вытаскивать из сундука.Протянув руку, Деймон помог Лили встать с камня, и они продолжили прогулку по берегу ручья. 21 Спортивный экипаж несся по узкой дороге, извивающейся между раскинувшимися на склонах холмов ухоженными зелеными полями. Лили с восхищением следила за тем, как умело правит Деймон парой великолепных гнедых.– Быть может, ехать помедленнее? – спросил он.– Нет-нет! – воскликнула она. – Если можно, мне бы хотелось ехать еще быстрее.Деймон взглянул на нее, даже не пытаясь скрыть свое изумление.– Можно, но ты точно этого хочешь?– Да! – улыбнулась Лили, бросив на него восхищенный взгляд.Деймон был так красив сейчас в простом, но великолепно сидящем на нем коричневом сюртуке. Как обычно, шейный платок, рубашка и жилет у него были безукоризненно белыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107