Если и это не откроет молодому глупцу глаза на то, с кем он связался, его надо будет ради его же блага немедленно поместить в психиатрическую лечебницу.Граф с горечью подумал о том, сколько пришлось заплатить за перстень его кузену. Урок для мальчишки оказался слишком дорогим!Впрочем, ему самому был преподан еще более дорогой урок. Десять тысяч фунтов! Но это еще меньшая из бед. Гораздо мучительнее было горькое сознание того, что его предали. Хокхерст ненавидел себя за то, что так увлекся коварной актрисой. Вот что значит поверить женщине! Еще никому не удавалось выставить его таким дураком и, видит бог, никому больше не удастся.Даже измена Оливии, случившаяся много лет назад, не причинила ему столько мук и страдания, как предательство Лили. До этого Деймон даже представить себе не мог, что женщина способна нанести ему такую глубокую рану.Молодой лакей, открывший дверь дома, попытался было сказать Хокхерсту, что мистер и миссис Сент-Клеры никого не принимают.– Меня они примут, – ответил Деймон, отстраняя слугу и проходя в зал. – Где мой кузен?Лакей указал глазами на малую гостиную. Деймон решительно шагнул в нее и изумленно застыл в дверях.Эдвард и Сесилия слились друг с другом в страстных объятиях.После случившегося сегодня утром граф меньше всего на свете ожидал увидеть такое. Он понимал, что ему следует незаметно покинуть комнату, но поразительная картина, открывшаяся его взору, требовала объяснений.Поцелуй молодых супругов грозил затянуться до бесконечности, и Хокхерсту пришлось кашлянуть.Молодой муж испуганно вздрогнул. Увидев, кто нарушил их с Сесилией уединение, он гневно воскликнул:– Ястреб, черт побери, кто дал тебе право так бесцеремонно врываться к нам?Хокхерст не обратил на кузена никакого внимания, так как увидел повернувшуюся к нему Сесилию. Произошедшая с ней перемена была столь разительна, что он с трудом верил своим глазам. Исчезли капризно надутые губы и несчастный взгляд. Сесилия смотрела на своего мужа с обожанием.А Эдвард, похоже, снова был в нее влюблен.Несомненно, молодые супруги наслаждались примирением. Хокхерст не мог этого понять, так же как не мог понять и произошедшее с Сесилией волшебное превращение.Он высказал ей свою радость по поводу ее счастливого и довольного вида, но не приминул прямо спросить о причине столь приятной перемены.– Теперь я знаю, что муж действительно любит меня! – смущенно покраснев, ответила она.Гром и молния, бедная девочка сказала бы совсем другое, узнав про перстень, подаренный ее супругом Лили.– Понимаете, – с жаром продолжала Сесилия, – я думала, что Эдвард разлюбил меня, после того как я, вынашивая ребенка, стала толстой, неуклюжей и некрасивой.Хокхерст подумал, будет ли какой прок, если он скажет, что ее сделала некрасивой не беременность, а мученический вид, который она добровольно приняла на себя.– А я думал, – признался Эдвард, – что ты терпеть не можешь свою беременность и меня, повинного в ней.– О, милый, я была самым несчастным существом на белом свете, считая, что навсегда лишилась твоей любви. Ну почему ты не подарил мне его раньше!– Что? – вмешался Деймон. Неужели Эдвард и ей подарил какое-то дорогое украшение?Сесилия гордо протянула ему левую руку. На среднем пальце рядом с обручальным кольцом сверкал огромный бриллиант, купленный юным глупцом для Лили.Деймон был настолько ошеломлен, что не задумываясь выпалил:– Черт возьми, откуда он у тебя?Услышав этот вопрос, Эдвард побелел как полотно.– Мне его подарил мой супруг! – торжествующе воскликнула Сесилия.Эдвард бросил на кузена полный отчаяния взгляд, умоляя молчать про обстоятельства, при которых был куплен перстень.Сесилия сунула Деймону под нос карточку.– Читайте, что он написал. «Моей единственной любви Дарю я это скромное свидетельство своих чувств. Знай, что я буду боготворить тебя до конца жизни. Навеки твой Эдвард.» Какое счастье, что молодой лопух не назвал свою единственную любовь по имени!– Будешь ли ты отрицать, что это самое прелестное письмо из всех когда-либо написанных влюбленными? – спросила сияющая Сесилия. – Я буду хранить его как самую дорогую реликвию – как и сам перстень.Неудивительно, что Эдвард выглядит так, будто ему на голову обрушилась вагонетка с добываемым в окрестностях Бата камнем.Хокхерсту показалось, что ему на голову обрушились по крайней мере две вагонетки.Всему этому могло быть только одно объяснение – Лили отправила Сесилии этот чертов перстень еще до того, как он пришел к ней домой. Она не могла отдать его, потому что его у нее уже не было. Что она тогда спросила у служанки? – Надеюсь, ты успешно справилась с моим поручением? – Да, как вы и просили, я вручила его лично ей в руки. Почему Лили не сказала ему правду насчет того, как в действительности поступила с перстнем? Какое-то время Деймон не мог найти ответ. Затем, решительно настроившись думать о ней только самое худшее, он пришел к выводу, что она увидела в этом способ вытребовать у него крупную сумму.И, черт бы ее побрал, она в этом преуспела! Десять тысяч фунтов! Деймон не мог прийти в себя от потрясения, насколько изощренным был замысел Лили. Она знала, как он беспокоится за своего кузена и хочет сохранить его брак. Хитроумная тварь верно рассчитала, какова будет его реакция, когда он узнает про этот проклятый перстень.– Дорогой, – ласково проворковала Сесилия, – мне было так тяжело от мысли, что ты меня больше не любишь!– А я думал, виной всему, что я что-то сделал не так.Сесилия рассказала о том, как надеялась, что Эдвард выразит ей свою благодарность за будущего наследника так же, как это сделал муж ее сестры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107